При штабе КАД (командующего артиллерией дивизии) накопилось довольно много офицеров, но Пономарев не спешил назначать их на должности, присматривался к новым людям, собирал их на занятия, оценивал способности и знания.
Лейтенант Пеккер прибыл поздно вечером, увидел, что командующий проводит с офицерами занятия, и решил явиться к командующему завтра утром. Позади палатки положил под голову вещевой мешок и улегся на ночлег. Ему хорошо было слышно, как полковник от кого-то требовал отклонение в метрах выразить в делениях угломера. Пеккер не выдержал и прошептал подсказку.
– Это кто там подсказывает? – спросил полковник.
– Лейтенант Пеккер.
– Иди сюда, Пеккер.
В палатке появился подвижный черномазый человечек в замызганной одежде и грязной пилотке, сдвинутой до отказа набекрень и державшейся на голове каким-то чудом. Он четко представился:
– Лейтенант Пеккер прибыл для прохождения дальнейшей службы.
Полковник забыл о занятиях, занялся Пеккером, задавая ему обычные вопросы: где учился, когда окончил, последняя должность и тому подобное. Полковник заметно оживился, ему нравился лейтенант тем, что моментально реагировал на каждый его вопрос. Пономарев вызвал писаря и приказал написать направление Пеккеру в артполк на должность командира первой батареи, потом, как бы вспомнив о десятке сидевших офицеров, которые терпеливо дожидались продолжения занятий, объявил:
– Все свободны!
Аудитория, состоявшая в большинстве из людей со специальностями подсобного характера и мало разбиравшихся в огневой подготовке, с облегчением вздохнула и не замедлила удалиться.
С Пеккера начались назначения офицеров на командные должности. Коробкова командующий назначил командиром штабной батареи, но в батарею не отпускал. Проверив, что Коробков действительно топограф, хорошо читает карту, хорошо знает номенклатуру листов и умеет готовить по карте данные для стрельбы, Пономарев сказал лейтенанту:
– Будешь пока работать в штабе КАД на внештатной должности ПНШ2 (по разведке). Такая должность здесь не положена, но тебе надо изучать штабную работу, а в штабной батарее там справится один лейтенант Бобков. Да и что там хорошего? Пока мы с противником соприкосновения не имеем, у тебя будет свободное время, которое заполняй чтением. У писаря в сундуке есть кое-какие пособия, возьми там большую книгу «Тактика артиллерии» Сивкова – займись этой книгой!
Коробков все свободное время читал, и полковник, заметив упорную его учебу, со смехом заметил:
– Ты что, решил наизусть выучить всего Сивкова?
И уже серьезно посоветовал:
– Это хорошо, что тебя интересует все, но на все у тебя не хватит времени. Читай часть третью: работа штабов.
Если укомплектование дивизионной артиллерии материальной частью и личным составом хотя и медленно, но продвигалось, то средств артиллерийской тяги совсем не поступало. Ходили слухи, что артиллерия стрелковых полков получит лошадей, а дивизионная – автомашины. Время шло, но ни лошадей, ни машин не было.
В один день окрестности огласились верблюжьим ревом и фырканьем: в дивизию пригнали большой табун верблюдов. Все были подавлены таким убожеством. Дивизионная артиллерия – и такая средневековая тяга. Кроме того, верблюдов пригнали без всякой амуниции, а та, что предназначалась для коней, верблюдам не годилась. Началась напряженная работа по устройству мало-мальски соответствующей упряжи. Большинство солдат никогда с верблюдами дела не имело. Хорошо еще, что в полку было много солдат-казаков, они мастерили верблюжьи хомуты, в сельских кузницах ковали разные кольца, крюки. Шли все время осенние дожди, верблюды к такой грязи были непривычны, они упрямились, не хотели работать, а если упрямый верблюд лег и не хочет вставать, тогда режь его, стреляй – он не встанет. В этом убедился даже командир дивизии. Как-то позвонил он по телефону командующему артиллерией:
– Послушай, Пономарев, твои артиллеристы у меня под окном с самого раннего утра бьют верблюда, а он не хочет вставать, лишь ревет истошно и плюется. Прекрати, пожалуйста, это безобразие!
Упрямого верблюда оставили лежать у квартиры командира дивизии. Верблюд лежал около часа, потом встал и сам пришел в расположение части. Скоро дивизия выступила на сближение с противником. Первый бой приняла у Ага-Батырь. Впоследствии с боями продвигались степями в направлении Александровская – Невинномысская. К этому времени, потерпев поражение у Моздока, противник с арьергардными боями отходил, но дивизия и преследовать-то его по-настоящему не могла. Собственно, преследовала пехота, артиллерия тащилась, отставая от стрелковых полков на пятьдесят и более километров. Медлительные верблюды за первый же месяц боевых действий были убиты во время бомбежек немецкими самолетами. Постоянная проблема «чем везти?» висела над всеми нерешенной. Пономарев очень переживал свое бессилие выполнять приказы командира дивизии, которого весьма уважал, как он сам говорил, «за его корректность, обширные и разносторонние знания».