- Как ты стал таким внимательным мужчиной?
Я никогда не считал себя внимательным. На самом деле, всю свою жизнь я был эгоистом, интересовавшего лишь то, что сделало бы меня счастливым и заставило бы меня чувствовать себя хорошо. Как бы то ни было за столь короткий промежуток времени Роза что-то сделала со мной. Что-то, чего я не могу объяснить.
Она заставляет меня хотеть видеть ее улыбку и слышать ее смех.
Она заставляет меня хотеть делать для нее приятные вещи.
Она заставляет меня хотеть...ставить её потребности превыше своих.
Я никогда не испытывал такого чувства. Я видел такое между моими родителями, но никогда не чувствовал этого в отношениях с женщинами, с которыми я встречался.
До сих пор.
До нее.
И я не знаю, что это значит.
- Сахарница над кофеваркой.
- О. Я чувствую себя бариста в Старбаксе. У меня есть всё, чтобы сделать большую чашку кофе с...вафлями?
- Не просто вафли. Вафли из сладкого картофеля.
- Ммм, - стонет она.
- Рецепт Мэри Грейс?
- Конечно.
- Все рецепты твоей мамы такие вкусные?
- Абсолютно. Я готовлю почти также вкусно, как и она.
- Ты должен научить меня готовить также, как ты и Мэри Грейс.
- Извини. Эти рецепты совершенно секретны. Моя мама встанет с могилы и начнет преследовать меня, если я кому-нибудь дам её рецепты. Они предназначены только для семьи.
И они закончатся на мне, поскольку у меня нет ни жены, ни детей, чтобы передать им. Конец наследия. Отрезвляет.
- Хорошо. Тогда ты не получишь мой рецепт...пирога с корицей, - она заливается смехом. - Да. Всё верно. Никакого секретного рецепта пирога с корицей для вас, сэр.
Мне это нравится. Роза вытягивает меня из моих мрачных мыслей своей веселой болтовней.
- Не хочу тебя расстраивать, но все знают, как его приготовить. Печенье, сливочное масло, коричневый и белый сахар, корица.
Она опускает руки на свои бедра, и будь я проклят, если она не напомнинает мне о моей злющей матери.
- Думаешь, ты такой талантливый кулинар?
- Да. Потому что так и есть. Хотя кулинар громко сказано.
- Я иногда буду тебе готовить, чтобы доказать, что ты не единственный талантливый шеф-повар в этом доме.
- Что бы ты приготовила мне?
Она замолкает, а потом её глаза расширяются.
- Лазанью. Я бы приготовила тебе лазанью, - она понижает голос. - Как только я найду рецепт.
- Я подумываю о том, чтобы дать тебе несколько уроков.
Ее широкая улыбка возвращается, но на этот раз она не скрывает её от меня.
- Правда?
- Я сказал, что подумываю об этом.
- И ты научишь меня некоторым рецептам Мэри Грейс?
- Может быть, - я качаю головой. - Нет. Наверное, нет.
Я наливаю тесто в вафельницу.
- Это не займет много времени. Можешь пока достать тарелки из верхнего шкафа справа от посудомоечной машины.
- В твой первый рабочий день я пойду на кухню и запомню содержимое шкафов, чтобы тебе не нужно было рассказывать мне, где что находится.
Нет нужды спешить. Она никуда не денется.
- Дай себе немного времени, и ты привыкнешь.
- Сироп?
- Я разогреваю кленовый сироп в маленькой кастрюльке на плите.
- Подогретый кленовый сироп? Сэр, вы сегодня стараетесь изо всех сил?
- Мне нравится хорошо приготовленная еда.
Она делает глоток своего кофе и кивает.
- Ты меня балуешь.
- Я стараюсь.
- У нас есть планы на вечер?
Я впервые за многие годы в восторге от Рождества.
- Никаких, разве что готовиться к приходу Санта Клауса.
- Моя лучшая подруга Женевьева и ее муж Хавьер пригласили меня присоединиться к ним на костры на дамбе. Они забронировали места. Я согласилась пойти несколько недель назад, когда они купили билеты.
Я надеялся, что мы проведем вечер вместе, но я не собираюсь лишать ее возможности побыть со своими друзьями в канун Рождества.
- Весело. Тебе обязательно нужно пойти.
- Они забронировали четыре места. Я была бы рада, если бы ты пошел со мной.
Костры на дамбе - еще одна часть жизни, которую я не испытывал с тех пор, как умерли мои родители и Бернард. Это слишком больно.
Мы были одной из многих семей, которым нравилось это. Никакого туристического автобуса. Моя мама готовила бы два дня, а затем заполнила бы огромный раскладной стол кажунской едой. Приехали бы наши друзья и семья, чтобы посидеть и поесть, а потом зажечь путь для Санта Клауса и его восьми оленей.
Мне всегда казалось, что я поделюсь этим с женой и детьми, как это делали мои родители для нас с Бернардом. Но исходя из моего диагноза, это еще одна мечта, от которой я должен был отказаться. Видя неподдельный восторг и волнение Розы, возвращается давно забытое желание испытать его с кем-то, чьи воспоминания не омрачены потерей, горем и заброшенными мечтами.