Я смело тянусь по столу и беру его за правую руку.
— «ЕРIC». Классная татуировка. Означает ли это что-то важное, что произошло в твоей жизни? — спрашиваю я, проводя пальцами по его суставам.
Я улыбаюсь, смотря ему в глаза. Не могу поверить, что веду себя так нагло. Его рука прохладная на ощупь.
Он быстро показывает свою левую руку, и я вижу «FAIL» [8] на других фалангах.
— О, — тихо говорю я. — Это идет вместе.
Вух.
— Да, — отвечает он, — это название моей группы. «Epic Fail». Но для меня это немного большее.
Теперь я заинтригована и хочу узнать о нем больше. Немедленно.
Стукнув ледяными стаканами с водой друг о друга, официантка прерывает нас. Он отрывает руки от меня и отталкивается от стола, от меня.
Я быстро хватаю воду и начинаю пить ее.
Он снова оглядывается, смотря куда угодно, но не на меня. Какого черта?
Думаю, мои знаки внимания не были оценены. Я не должна была трогать его, держать за руку. Он просто хочет дружить со мной? Я в порядке. Видимо читала все знаки неправильно. Конечно. Тьфу. Кроме того, кого я обманываю? Прошло всего несколько недель с тех пор, как я отказалась от Сары. Как убежала от Тони. Этого не может быть.
Я глубоко вздыхаю и мыслями возвращаюсь в нашу кабинку.
— Ну, Алекс, уже поздно, и у меня был тяжелый день. Я больше не буду тебя задерживать. Уверена, что тебе нужно подготовиться к следующему выступлению или что-то в этом роде.
Я делаю еще глоток воды, почти давясь кубиком льда, и начинаю вставать со своего места.
Он хватает меня за запястье, и я автоматически вздрагиваю. Его прикосновение обжигает, и я чувствую это. Начинаю дрожать и стараюсь быстро освободить свою руку. Боже! Почему он это сделал? Я начинаю пятиться от него.
— Извини, — говорит он. — Я не имел в виду...
Я продолжаю отступать и не могу остановить себя.
— Нет, извини, — говорю я, когда начинаю поворачиваться. — Спасибо за воду.
Теперь я бегу.
Из клуба.
Почему я так разволновалась? Что со мной не так? Он не Тони и не пытался причинить мне боль. Правильно? Я спустилась вниз по кварталу к городскому автобусу, который останавливается на углу. Оглянулась. Никого.
Дерьмо. Почему я ожидаю, что он будет преследовать меня? Он даже меня не знает. Я не знаю никого здесь, кто знал бы меня.
Сажусь в автобус, пробиваю мою карточку и бросаюсь на первое место. Я невольно прикасаюсь к своему шраму, опускаю голову на сиденье и закрываю глаза. Автобус отъезжает, и я не оглядываюсь назад.
Полный эпический провал.
Бл*дь.
Глава 12
Карли
Филадельфия, Пенсильвания
Настоящее
29 лет
Я прихожу в ресторан, где мы должны встретиться с Табитой, и сажусь за столик с прекрасным видом на городскую улицу. Приехала рано и заказала себе напиток — холодный несладкий чай с лимоном. Мой любимый. Это напоминает мне тетушку Фрэнки.
Моя крестная, мой ангел.
Это был ее любимый напиток, и у нее всегда был готов целый кувшин. Улыбаюсь. Боже, я скучаю по ней. Что она подумает обо всем, через что мы проходим с Кайлом? Помню наш последний разговор.
Однажды я рано ушла с работы и решила зайти к моей тете Фрэнсис — Фрэнки. Она только что приняла самое трудное решение, которое только могла. Прекращает химиотерапию. У нее лейкемия. Болезнь в стадии ремиссии, но вернулась с удвоенной силой. Она больше не может переносить лекарства, врачей и тошноту. Теперь отдает свою судьбу в руки Бога.
Я пришла к ее дому около двух часов дня и нашла тетю в своей любимой комнате — незастекленной террасе. Она сидела на удобном диване с полным стаканом нетронутого холодного чая перед ней. Я сажусь рядом, и мы спокойно смотрим новости по телевизору. Некоторое время сидим в тишине.
Через какое-то время она поворачивается ко мне и шепчет:
— Карли, я боюсь.
Единственная слеза катится по ее щеке.
Я смотрю на нее и говорю:
— Не бойся, тетя Фрэнки. Нечего бояться. Твой папа будет ждать тебя с распростертыми объятиями.
Не верю ни одному своему слову. Я была бы в ужасе, если бы оказалась на ее месте.
Боюсь смерти. Окончательности. Небытия.
Черт, я даже боюсь быть похороненной, закрытой в гробу. Понимаю, что буду мертва и не буду знать, где я, но мысль о том, что меня закрыли и похоронили на шесть футов, серьезно беспокоит меня. У меня нет рациональных мыслей о смерти, и думать об этом как-то жутко.
Я боюсь потерять ее и каждого, кто имеет значение для меня. Святое дерьмо, боюсь за нее и за то, что она собирается отступить. То, что тетя проиграет. Ее семья. Дети. Внуки. Ее будущее. Это несправедливо. Я глубоко вздыхаю, пытаясь скрыть свою печаль и панику.
Она спрашивает, как было проведено мое последнее оплодотворение «in-vitro». Хотя уже знает, что это не сработало, потому что разговаривает с моей матерью, своей сестрой, по крайней мере, один раз в день.
— Это не сработало, тетя Фрэнки, — я хмурюсь, когда кратко рассказываю ей о наших последних испытаниях и невзгодах.
Она улыбается и тихо говорит:
— Кар, у тебя будет семья. Я просто знаю это. Вы с Кайлом будете иметь много счастливых, здоровых младенцев.
Она держит меня за руку. Ее хватка слабая, а рука холодная. Она — оболочка самой себя, что отказалась от борьбы за жизнь. Но все же она верит в меня. Я не могу понять, откуда это берется, и отчаянно желаю, чтобы она превратила эту веру во что-то позитивное для ее собственного исцеления и выздоровления.
— Семья, о которой вы мечтаете — не за горами, — мягко говорит она. — Я просто знаю это.
Продолжаю держать ее за руку, когда мы молча смотрим последние новости. Я провожу с ней около часа и не хочу уходить. Все же я встаю и целую ее холодную, впалую щеку.
— Люблю тебя, тетя Фрэнки, — шепчу я ей.
На следующий день она умерла.
Мои глаза полны непролитых слез, когда я думаю о тете Фрэнки и о том, что она проиграла. Боже, я скучаю по ней. Она верила, что я смогу быть потрясающей матерью. Улыбаюсь, думая обо всем, за что она боролась, и могу только надеяться, что она будет горда, когда мы с Кайлом возьмем на руки Эмили.
Осматриваю ресторан и вижу семью, сидящую за столом в другом углу зала. Все выглядят такими счастливыми. Их маленький мальчик, которому возможно чуть больше двух, сидит на высоком стуле, и полностью покрыт соусом «Маринара». Он ест спагетти, обернутые вокруг его маленьких пальцев, и улыбается от уха до уха. Его родители тихо разговаривают друг с другом, пока их малыш наслаждается едой. Просто. Идеально.