— Давай выйдем на улицу. — Он хватает меня за руку и тянет так быстро сквозь переполненную толпу, что я даже не могу разглядеть какие-либо лица. Все они сливаются, когда мы проносимся мимо них. Лестницы заполнены людьми, и мы медленно плетемся за ними. Останавливаемся на кухне, и он наполняет два стакана пивом из бочонка у двери. Вручая мне один, он хватает меня за руку снова и тянет на улицу.
Как только холодный воздух ударяет меня, озноб начинается снова. Я вся потная от танцев и сейчас неудержимо дрожу.
— Пей свое пиво, — он практически рычит. Я делаю глоток и давлюсь. Отстой!
— Я думаю, что закончила с выпивкой на эту ночь. Слишком много шотов. Я пьяная в стельку! — я говорю «стельку» как будто это два длинных слога. СТЕЕЕЕЛЬ — КУУУУ.
И я действительно в стельку.
Начинаю уходить от дома братства к улице, чувствуя себя очень неустойчивой. Он ставит свое пиво и снова берет мою руку.
— Я провожу тебя обратно в общежитие. Какое из них твое?
— Томас Холл, — заикаюсь я.
— Слишком поздно и темно для тебя, чтобы идти одной. Пошли. — Он подмигивает мне, и мы начинаем наш путь к общежитию. Я спотыкаюсь несколько раз и запинаюсь о свои собственные ноги. Эти сапоги замечательные, но я не могу в них ходить, чтобы сохранить себе жизнь. Неважно. Я пьяна.
Мы приходим в мое общежитие. Я вожусь с ключ-картой и роняю ее. Хихикая, опускаюсь на четвереньки. Я не могу найти ее. Черт! Тодд садится и быстро находит ее рядом с моим коленом, позволяя нам зайти внутрь.
Эмбер проверяет удостоверения личности на посту охраны. Тьфу. Сучка. Она закатила глаза, когда увидела меня, а затем повернула свои титьки — я имею в виду внимание — на Тодда. Ее грудь вздымается и рычание превращается в улыбку, когда она мурлыкает:
— Тодд, ты здесь, чтобы увидеть меня? Ты не с ней, не так ли? — она говорит «с ней» так, словно я больна.
Тодд хихикает и подмигивает ей.
— Нет, Эмбер, я здесь с... — он поворачивается ко мне, и я говорю: «Карли». Он продолжает. — Я здесь с Карли, но рад увидеть тебя снова.
Она всасывает воздух и отворачивается с отвращением. Я улыбаюсь от уха до уха, хотя уверена, что похожа на пьяную идиотку. Но кого это волнует? На данный момент Тодд со мной.
На лифте мы поднимаемся на десятый этаж и продолжаем путь к моей комнате. Он снова помогает мне с ключом и открывает дверь. Я вваливаюсь внутрь, он следует за мной, пиная дверь, которая закрывается за ним.
Он немедленно притягивает меня и прижимается своими пухлыми губами к моей шее, мягко касаясь меня языком. Я снова дрожу и громко стону. Затем его нежные поцелуи на моей шее превращаются в страстные, он сосет, лижет ее и притягивает меня к своему телу. Я чувствую, как его твердость толкается в живот, и задыхаюсь.
Он толкает меня на кровать. Тянет мои сапоги и чулки, затем одним взмахом снимает каждый с ноги. Падает на меня и начинает целовать мою шею, проделывая свой путь до моей груди. Схватив мой топ, он задирает его до шеи и быстро расстегивает лифчик. Я начинаю задыхаться. Все продвигается слишком быстро, и я не в состоянии остановить его. Он наклоняется, снимает мою юбку и бросает ее через комнату, в то время как ртом сосет и кусает мою грудь.
— Ммм, ты даже на вкус как малина. — Он берет сосок в рот и кусает, перекатывая другой между пальцев. Я вздрагиваю от боли и удовольствия, но позволяю ему продолжать. Он убирает руку с моей груди и опускает ее вниз между моих ног. Отодвигает нижнее белье в сторону и скользит двумя пальцами в меня. Вау! Стенки сжимаются вокруг его пальцев, а живот покалывает.
Подождите. Я начинаю понимать что к чему. Все происходит слишком быстро, и мне нужно, чтобы он притормозил. Что, черт возьми, я делаю? Я к этому не готова. Поэтому качаю головой из стороны в сторону.
— О боже мой, ты такая влажная, Кэнди. — Он стонет у моего рта.
— Карли, — говорю я, тяжело дыша.
Подождите, что?
— Что? — он убирает свой язык от моего соска и смотрит на меня с ухмылкой.
— Меня зовут Карли. Ты назвал меня Кэнди. — Черт. Нет.
— Неважно, — он усмехается и вдруг его лицо меняется. Карие глаза цвета виски темнеют, и он больше не улыбается. А возвращается к сосанию и покусыванию моих сосков. Я начинаю паниковать. Внезапно уже не чувствую себя хорошо. Могла ли я уже протрезветь?
— Прекрати! — я начинаю толкать его в твердую грудь. Он не двигается с места. Это как если бы я толкала кирпичную стену.
Он продолжает погружать два свои пальца в меня, и покалывающее чувство в животе сменяется на пламя. Затем он убирает пальцы, чтобы сорвать мои трусики.
— Прекрати! — я заставляю слова сорваться с губ. Сейчас я извиваюсь, и ничего его не останавливает. Игнорируя мои мольбы, сейчас его брюки опущены, и он трется об меня.
Что случилось? Он не слышит меня?
— Нет! Мы не можем сделать это! — я кричу и пытаюсь вылезти из-под него. Пытаюсь бить его и брыкаться, но он слишком тяжелый.
Все еще игнорируя меня, он отстраняется и одним толчком заполняет меня полностью. Боль стреляет в мои внутренности, и немедленно я горю и разрываюсь. Он начинает ускоряться.
— Ты девственница, — говорит он, задыхаясь. Удерживая меня своими сильными руками, он прижимает мои руки над головой, в результате чего мои запястья начинает жечь. Все горит. Он улыбается, и его черный зуб сейчас смазанный и выглядит грязным и грозным.
Я не могу говорить, пока слезы текут по моим щекам. Не могу отдышаться из-за вырывающихся из меня рыданий. Меня начинает тошнить. Мой желудок бурлит, и внутренности снова горят. Я поворачиваю голову, вижу фотографию своей семьи, прикрепленную к стене, и рыдаю еще сильнее. Все они улыбаются мне. Я не смотрю на него, когда он делает последний, глубокий толчок в меня. Чувствую, как разрываюсь от начала до конца. Мое лоно горит, и пламя поднимается по моим бедрам и к моей груди. Я больше не хочу чувствовать эту боль.
Он выходит из меня, и меня сразу же поглощает темнота.
Глава 1
Карли
Спринг-Лейк, Нью-Джерси
Настоящее
29 лет
Дорогая Эмили,
Как я могу начать письмо ребенку, которого я еще не встречала? Ребенку, который уже в наших сердцах?