Не могу не представлять Алекса (не Сета), в тех же ситуациях с моей дочерью. Алекс с Эмили в мягком кресле-качалке. Алекс держит ее близко, танцуя «танец отца и дочери». Эмили стоит на носочках, когда танцует с ним.
Алекс ведет ее по проходу, благословляя ее брак. Эти вещи никогда не произойдут. Ни с Алексом. Ни с Сетом. Эмили будет знать только одного отца, и это Кайл.
Тьфу!
Я лежу на диване и дотягиваюсь до подарочных карт. Она не может перестать давать мне вещи. Ее щедрость подавляет. Мы с Карли знакомы в течение нескольких коротких месяцев, но она дала мне больше, чем я когда-либо получала за эти годы от своей приемной семьи.
Она будет отличной матерью.
Я даже не помню свою собственную мать и не уверена, что даже хочу этого. Какая мать бросает свою дочь под колеса машины «скорой помощи»? Я была голая, завернутая в газету, на дороге. Машина скорой помощи могла не заметить меня и легко раздавить. Так эта сука позаботилась о моем благополучии и безопасности. Бл*дь. Мне хотя бы повезло, что я жива, но не благодаря ей. Сотрудники больницы дали мне имя Табита [10], потому что меня оставили на Хэллоуин. Мое имя кажется подходящим, хотя моя «мама» была большей ведьмой, нежели я.
Моя первая приемная семья состояла из одной женщины — Трины. Она была медсестрой в реанимации и забрала меня после того, как меня нашли и привезли в больницу, я жила с ней до тех пор, пока она не умерла в автокатастрофе, когда мне было семь лет. Трина была единственной матерью, которую я когда-либо знала. Ее жестоко забрали у меня.
С этого момента я переезжала из дома в дом. И никогда не задерживалась на одном месте больше года. Меня называли «трудной», «неприспосабливаемой» и «сломленной». У каждой приемной семьи были свои причины для того, чтобы забрать меня, в основном — эгоистичные. Мое присутствие в их домах давало им возможность покупать еду на свой стол и держаться на плаву благодаря ежемесячным выплатам.
Когда мне было семнадцать, я отправилась в путь. Украла деньги у последней семьи, в которой жила. Они этого заслужили. Их восемнадцатилетний сын был полным извращенцем, и целью его жизни было превратить мою в ад. В последний раз, когда он вошел ко мне — я заметила его эрекцию и улыбку на лице, из-за которой кожа должна была треснуть. На следующий день я убежала и взяла билет на автобус через всю страну, в конце концов оказавшись в Портленде, штат Орегон. Где встретила Тони. Ну, вы знаете, как это закончилось.
Я слышу, как открывается парадная дверь, и Сет заходит с едой. Он знает, что я уже не могу готовить и облегчает все для меня, покупая что-то на вынос.
— Эй, детка, — говорит он, ставя сильно пахнущую пищу на маленький столик на моей кухне. — Как прошел обед с Карли?
Провожу пальцами под глазами, чтобы убедиться, что все слезы, которые я выплакала, думая об Алексе и Эмили, закончились.
— Хорошо. Хорошо, на самом деле, — отвечаю я.
— Круто! Я знал, что ты с этим справишься.
Он начинает раскладывать еду по тарелкам и показывает жестами, чтобы я присоединялась к нему за столом.
— Нет, я не голодна. У меня на обед был приготовленный на гриле сыр.
Я прохожу мимо него, чтобы взять бокал для воды.
— О'кей. Как хочешь, — говорит он, вгрызаясь в огромный гамбургер перед ним.
Боже! У меня нет слов прямо сейчас. Это, должно быть, гормоны или что-то в этом роде, но сейчас я просто не могу стоять рядом с ним. Хватаю куртку и направляюсь к двери.
— Куда ты идешь? — спрашивает он.
— На улицу.
— Подожди! Я только что вернулся домой, — сердито говорит он.
— Сет, чего ты хочешь от меня?
Я кричу на него. Не знаю причину, и как мой гнев обострился так быстро, но… дерьмо.
— Табби, я хочу поговорить с тобой. Хочу быть рядом. На прошлой неделе тебя не было рядом, и когда ты здесь, ты — лишь оболочка себя.
Что происходит? Шутки в сторону? Он спрашивает меня: «Что происходит»? Тьфу!
— Сет, как тебе, черт возьми, кажется?
Я жестом показываю на свой большой живот и смотрю на него.
Он немного раздраженно кладет гамбургер на тарелку перед собой. Встает и подходит ко мне, а затем обнимает мою талию и прижимается лицом к моей шее.
— Малыш, — он вдыхает и сильнее сжимает меня. — Я знаю, что это непросто. Это и не может быть просто. Не должно быть. Но я здесь, и ты можешь опереться на меня. Ты не одна, чтобы справляться с этим. Табби, это неразумно и в конечном итоге скажется на нас.
Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Его глаза блестят, и я знаю, что он переживает так же, как и я. Просто не позволяю ему выразить это. Держу его в страхе, потому что не хочу смотреть правде в глаза и признать, что не буду нужна ему с ребенком на руках. Я эгоистка.
Он продолжает:
— Мы вместе, независимо от ситуации, Табби. Я знаю, что этот ребенок может быть не моим, но ты — моя. И была моей намного дольше, чем можешь себе представить. Ты не знаешь, каково это — видеть, как ты проходишь через все это. Пытаешься пройти через это в одиночку. Я здесь и никуда не уйду. Мы пройдем через это вместе. Я знаю, что ты мне не веришь, но мне грустно от того, что мы делаем. Понимаю, что упускаю шанс стать отцом этой маленькой девочки, но я не готов. Хочу построить с тобой жизнь на своих условиях, не испытывая сожаления и тоску по этому ребенку. Было бы несправедливо оставить ее с нами, когда мы еще не нашли себя. Я эгоистичен сейчас, Табби, но хочу тебя и только тебя. И я хочу, чтобы ты исцелилась. Мне нужно, чтобы ты вылечилась. Я буду там, когда Эмили родится. Мы попрощаемся с ней вместе. Я никогда не оставлю тебя так, как он.
Он не произносит имя Алекса. Никогда.
Сет не может быть отцом прямо сейчас, и я не могу быть матерью, пока не исцелюсь. Не могу посвятить свою жизнь воспитанию ребенка. Я слишком сломлена.
Отхожу от него. Он смотрит мне в глаза, и я начинаю немного смягчаться. Боже, он любит меня. Почему я не могу полностью отдаться ему? Он был со мной последние восемь с половиной месяцев. И «починил» мое разбитое сердце. Сначала мы были друзьями, а потом он сказал, что влюбился в меня с первого раза, когда мы встретились несколько лет назад. В прошлом, когда мое сердце билось только для Алекса.
Жаль, что он так сильно запал на меня, потому что я не уверена, что снова смогу кого-нибудь полюбить. Когда-нибудь.
Глава 14
Карли
Нью-Брансуик, Нью-Джерси
Прошлое
18 лет
Стою под горячими струями воды, смывая бальзам со своих длинных, густых волос. Когда я удовлетворена результатом, то выключаю воду, беру полотенце и выхожу из душа. Моя душевая кабинка номер два. Завернувшись в полотенце, я понимаю, что оставила одежду в своей комнате на кровати. Черт.
10
Святая Тавифа (Табита) — новозаветный библейский персонаж; христианка в Иоппии, была известна своим трудолюбием и благотворительностью. Умерев после болезни, была оживлена апостолом Петром