Открываю глаза, чтобы посмотреть на него. Когда я фокусируюсь, то вижу следы на его лице. Его губа опухла и виден кровоподтек. Левый глаз практически заплыл. Я смотрю вниз на его руки, костяшки содраны, с засохшей кровью, запекшейся на них.
Я снова задыхаюсь и рыдаю.
— Мне так жаль, Кайл, — плачу я. — Мне так жаль, что ты в это втянут.
— Карли! Остановись! Он причинил тебе столько боли, что ты потеряла сознание. Впала в шоковое состояние. Он почти убил тебя! — его голос ломается, и если бы я могла видеть сквозь свои слезы, то поклялась бы, что он тоже плачет.
— О, мой Бог, — это все, что я могу сказать, когда поворачиваю голову и отворачиваюсь.
Чувствую, что его рука легонько лежит на моей голове, а большим пальцем он начинает массировать мой висок.
— Карли, ты в порядке. С тобой все будет хорошо. Я никогда не позволю этому случиться снова. Обещаю тебе, что больше не оставлю тебя.
Он наклоняется и мягко целует мою голову. Его губы задерживаются, и впервые за долгое время я чувствую себя в безопасности. Не боюсь его. У меня столько физической и эмоциональной боли, но я счастлива, что наконец-то не боюсь. Я наклоняюсь к его груди и обхватываю его руками. Трубки, свисающие с моих рук, запутываются, но мне все равно.
Я просто крепко держусь и выпускаю все свои рыдания. Его рубашка мокрая от моих слез, и он сидит на кровати со мной, пока я зарываюсь в него.
Дверь открывается и входит доктор.
— Мисс Слоан? Я вижу, Вы проснулись. — Она тихо улыбается и кивает Кайлу. — Мистер Финнеган, не оставите нас на несколько минут? Я хотела бы поговорить с мисс Слоан о ее травмах.
Кайл целует мою голову еще раз и встает, чтобы уйти.
— Я буду прямо за дверью. И никуда не собираюсь. Обещаю.
Он медленно выходит за дверь.
— Мисс Слоан, или я могу называть Вас Карли? — спрашивает она.
— Можно Карли, — говорю я тихо.
— Вы впали в шок после произошедшего. Ваши рваные раны на шее и груди были в основном поверхностными. Тем не менее, одна на животе была довольно глубокой. Вы потеряли значительное количество крови из-за нее. Мы очистили и закрыли рану. Нож не задел жизненно важные органы, Карли, Вам очень повезло.
Подождите. Что? Нож?
— Нож? — спрашиваю я недоверчиво. — У него не было ножа. Он кусал меня. — Когда я говорю это вслух, мой желудок сжимается от таких действий Тодда. Мне кажется, меня сейчас стошнит.
— Да, Карли, следы на твоей шее и груди действительно следы укусов. Но рана на животе определенно была нанесена ножом со средним лезвием.
— Дерьмо, — это все, что я могу сказать. Жгучая боль простреливает бок и кишечник. Я сильно глотаю, когда чувствую, что желчь начинает подниматься.
— Мы провели и внутреннее обследование. Твой друг, Кайл, прибыл до того, как мистер Митчелл смог проникнуть в тебя. Раньше, чем он смог изнасиловать тебя. Тем не менее, у тебя есть некоторые внутренние рваные раны вдоль стенок влагалища. Предположительно от его пальцев или какого-то тупого предмета.
Я смотрю на нее, а слезы продолжают течь по моим щекам. Больше не могу это слушать.
— Он не изнасиловал меня снова?
— Нет.
Я не знаю, почему это важно, потому что он уже причинил мне столько вреда. Но мне почти стало легче. У него не было возможности изнасиловать меня снова, и это все, что, кажется, имеет значение.
— Карли, мы можем кому-нибудь еще позвонить? Полиция связалась с твоими родителями, и они находятся на пути сюда.
О Боже! Мои родители. Что я собираюсь им сказать? Как собираюсь объяснить, что со мной случилось? Дважды?
— Нет. Все нормально. Что случилось с Тоддом? — мне нужно это знать.
— Твой друг избил его довольно сильно. Он бил его, даже не соображая, что делает. Мистер Митчелл должен прийти в сознание, и когда это случится, он окажется прикованным наручниками к больничной койке и с полицейским за дверью. Господин Финнеган уже дал подробное заявление как кампусу, так и местной полиции. Это должно быть открытое или закрытое дело, Карли. Им просто нужно твое заявление.
— Ладно. Я расскажу им все. — И я сделаю это. Планирую. Мне нужно оставить это позади.
Кайл заглядывает в палату.
— Можно мне вернуться обратно?
Доктор встает, чтобы уйти, она мягко касается моей руки и говорит.
— Карли, ты выжила. Тебе очень повезло. Приложите усилия и посадите его на долгое время.
Она выходит из комнаты, а Кайл снова подходит ко мне.
— Кайл, я не знаю, что сказать.
Он берет меня за руку и сжимает.
— Ничего. Ничего не говори. Просто поправляйся. Пожалуйста. — Его глаза стеклянные, когда он умоляет меня, затем опускает голову.
Я крепко держу его за руку и говорю.
— Обещаю.
Я слышу шум в коридоре, когда Бэкка, Кэлли и Мэнни врываются в комнату.
Звучит коллективный вздох, и они встают по разные стороны моей кровати. Никто из них не толкает Кайла с дороги, и они не удивляются, что он держит меня за руку.
— Гребаный мудак, — холодно заявляет Мэнни, когда берет мою свободную руку в свою. Он смотрит вверх и устанавливает зрительный контакт с Кайлом. — Пожалуйста, скажи мне, что ты поимел его так, что он никогда не сможет сделать это с кем-либо снова!?
— Да, он недееспособен. Если бы я видел нож, который он использовал на Карли, то я бы его еще и кастрировал. Думаю, ему повезло. — Кайл пожимает плечами и качает головой.
— Карли, полиция повсюду! Видимо, они ждут, когда Тодд придет в сознание, чтобы арестовать его и наказать по всей строгости закона! — восклицает Бэкка.
— Как ты, дорогая? — тихо спрашивает Кэлли.
— О, ты знаешь, мне намного лучше, — заявляю я и смотрю на Кэлли. — Все кончено.
Она кивает и сжимает мою лодыжку.
Слышу, как громко подходят обе мои сестры, и я вижу, как родители входят в комнату.
Моя семья здесь. Все они.
Мои родители, сестры и брат.
Кэлли, Бэкка и Мэнни.
И Кайл. Вся моя семья.
Я закрываю глаза и снова пытаюсь почувствовать себя в безопасности.
Глава 23
Табита
Филадельфия, Пенсильвания
Прошлое
19 лет
Я чувствую тепло и мягкое прикосновение к лодыжке. Медленно просыпаюсь и понимаю, что нахожусь в задней комнате бара наедине с Алексом. Я открываю глаза и вижу, что он сидит у моих ног. Смотрит на меня, и на его лице столько боли.
За последние несколько лет у меня было около дюжины панических атак. Сегодняшняя была ужасно тяжелой. Хоть я часто была близка к обмороку, но никогда еще не теряла сознание.