Лезу в сумочку и трогаю подарок, который купила для Табиты несколько месяцев назад. Надеюсь, что она полюбит его так же, как и я.
Слезы наворачиваются на мои глаза, когда я думаю о том, от чего она отказывается. Мне так жаль Табиту и ее приближающуюся потерю. Я начинаю всхлипывать, когда вижу, как внедорожник Кайла показывается в зоне видимости. Дети разбегаются по всей улице, а Кайл пытается их объехать.
Я смеюсь сквозь слезы, вскакиваю и бегу к машине.
— Ты готова? — спрашивает он, когда я сажусь на переднее сиденье.
Он протягивает руку через центральную консоль и хватает меня за руку.
— Я готова, Кайл. Больше, чем ты думаешь.
Сжимаю его в ответ, когда он подносит мою руку к своим губам и целует ее.
Мы выезжаем с подъездной дорожки и направляемся в Филадельфию.
О Боже, мы скоро станем родителями.
Глава 38
Табита
Филадельфия, Пенсильвания
Настоящее
Возраст 22 года
Черт! Последняя волна схваток была такой сильной. После крика о болеутоляющем мой врач, наконец, поставил мне эпидуральную анестезию, так что теперь я не чувствую ничего, кроме легкого давления.
Кирстен ушла несколько минут назад, чтобы вернуться в книжный магазин. У нее сегодня вечером автограф-сессия, и она больше не может оставаться со мной в больнице. Ей неуютно покидать меня, но действительно, что она могла сделать?
Я пообещала ей, что буду в порядке, пока не приедут Карли и Кайл.
Честно говоря, мне нужно немного побыть одной.
Я слышу сердцебиение Эмили на мониторе.
Глубокий всхлип вырывается из моей груди, когда я кладу обе руки на живот.
Эмилия.
Я чувствую, как она движется под моими руками, когда давление снова нарастает в моем животе и спине. Доктор сказал, что скоро у меня начнутся более тяжелые схватки, но, к счастью, я их уже не чувствую. Раскрытие на восемь сантиметров, и станет десять в любой момент. Эмили уже почти здесь.
Когда слезы текут по моему лицу, я закрываю глаза и представляю, что могло бы быть, если бы Алекс был отцом моего ребенка.
Я ясно вижу лицо Алекса, и он держит на руках маленького ребенка. На ее голове розовая шапочка, и она сжимает его мизинец. Он улыбается от уха до уха, прижимаясь носом к ее носу. Нежно целует ее в лоб и смотрит на меня.
— Я люблю тебя, Табс, — шепчет он. — Она идеальна. Наша дочь Эмили просто идеальна.
Он протягивает мне руку и прижимает меня к себе. Я касаюсь теплой щеки Эмили и улыбаюсь.
Я открываю глаза и возвращаюсь к реальности.
Боже, что я наделала? Забираю этот возможный образ у Алекса. У Эмили. Я даже не даю им возможности узнать друг друга. Разрушаю это возможное будущее. Сокрушая его одним этим решением. То, что я делаю сейчас, несправедливо по отношению к Алексу.
Чувство вины переполняет меня, и я начинаю рыдать в подушку. Едва могу дышать. Почему я не сделала другого выбора? Я бы никогда не поцеловала Сета. Алекс был бы здесь со мной сейчас. Если бы он был отцом, мы бы родили этого ребенка вместе. Так, как это и должно было быть.
Чувствую давление в животе и еще одна волна схваток ударяет меня.
Я обхватываю руками своего ребенка в животе, когда горе поглощает меня.
В палату входит одна из моих медсестер.
— Табита, ты в порядке? Дорогая, почему ты плачешь? — спрашивает она.
Я рыдаю так сильно, что мне трудно отдышаться.
— Не готова попрощаться, — только и могу сказать я. Плачу сильнее и, кажется, просто не могу остановиться.
— Дорогая, ты готова поговорить со своим социальным работником? Передумала? Это нормально, если ты поменяла решение. Ты здесь управляешь ситуацией, Табита. Тебе решать.
Я едва слышу слова, которые она говорит мне. Что действительно достигает моего мозга, так это то, что я могу изменить свое мнение. Время еще есть. Я могу воплотить свои мечты в реальность. Могу остановить это усыновление и найти Алекса. Я могу представить его Эмили, и мы станем семьей. Если он вообще захочет меня вернуть. И вот представляю нашу семью в дороге с группой. С грязными фанатками, бросающимися на Алекса.
И отрицательно качаю головой.
— Нет, мне просто нужно немного побыть одной.
Медсестра быстро выходит из комнаты. Я чертовски запуталась, неудивительно, что она сбежала.
О чем я только думаю? Может ли все стать лучше для меня, если я найду Алекса? Что он подумает, когда поймет, что я скрывала это от него? А что, если отец не он? Он возненавидит меня еще больше, чем сейчас. Эмили этого не заслуживает. Нет.
Я опустошена масштабом этого решения. Все жизни, которые я разрушила на этом пути, принимая решения, которые у меня есть. Я была совершенно эгоистична, думая, что это лучшее решение для всех участников. Разрушила свои отношения с Алексом и намеренно закрылась от Сета. Я отвратительна. И не заслуживаю Эмили. Никогда не буду хорошей матерью, любимой, другом.
Я думаю о Сете. Хватаюсь за грудь, когда новый всхлип охватывает меня. Он не хочет быть отцом. Но был бы замечательным отцом. Слезы текут по моему лицу, когда я осознаю всю чудовищность того, что сделала с ним.
Он полюбил меня с того момента, как мы впервые встретились в закусочной. Согласился на мою дружбу, потому что знал, что я больше ничего не могу ему дать. Я была влюблена в Алекса, а Сет отдал мне всего себя. Он даже собирался жениться на мне, чтобы я была счастлива. В своих отчаянных попытках удержать меня он был готов пойти на компромисс со всем. Теперь мои слезы становятся гигантскими и уродливыми. Я уничтожила единственного человека, который любил и защищал меня, несмотря ни на что. Он никогда не отступал, даже когда Алекс вцепился ему в горло, угрожая. Сет любил меня больше, чем кто-либо когда-либо. Я просто не могла ответить ему взаимностью. Не так, как он любил меня. Я, б**дь, его погубила. Раздавила его.
Вернется ли он, если я попрошу? Конечно, он так и сделает. Переступит через себя, чтобы убедиться, что у нас с Эмили есть жизнь, которую мы заслуживаем. Он отдаст нам все и слишком много себя. В конце концов, он обидится на меня, возненавидит. Я не могу так поступить с ним или с собой.
Потом я вздрагиваю, думая о Тони. Если он когда-нибудь найдет меня, я умру. Не могу подвергать Эмили такой опасности. В глубине души я знаю, что Тони найдет меня.