Захожу в клинику и понимаю, что не знаю, как выглядит Табита. Она, конечно же, знает, как выгляжу я, поскольку видела наше досье усыновителей. Медленно вхожу и осматриваю помещение. Здесь только одна парочка, прижавшаяся друг к дружке.
Отлично, ее еще нет.
Сажусь и пытаюсь расслабиться. Я приехала рано. Это нормально. Она придет. Я надеюсь.
Глава 4
Табита
Филадельфия, Пенсильвания
Настоящее время
21 год
Дорогая Эмили,
Я не знаю, что сказать. Чувствую, что не достойна быть твоей матерью. Я испорченная. Даже более испорченная, чем ты сможешь когда-либо представить. Ты заслуживаешь большего, чем жить со мной. И заслуживаешь намного больше, чем я могу тебе дать.
Пожалуйста, не питай ко мне ненависти. Пожалуйста, не думай, что ты была нежеланной. Пожалуйста, не держи на меня зла.
Пожалуйста.
Я оставила еще одну мою малышку несколько лет назад. Твою сестру, Сару. Я не понимала тогда, что делала, да и сейчас не понимаю. Возможно, я становлюсь еще хуже.
Скоро я встречусь с Карли лично. Она придет на следующее УЗИ.
Она заслуживает тебя, но самое важное — ты заслуживаешь ее. Она не испорченная. Она идеальна во всех отношениях.
Как только я впервые увидела ее фотографию в досье усыновителей, то сразу же поняла, что она будет для тебя идеальной матерью. Она красивая. Я думаю, ты будешь на нее похожа. Хотя и не знаю, почему. Может, это из-за цвета ее волос. Она напоминает мне меня же, то, как я выглядела раньше. До того как...
Она учительница! Ох, Эмили, она такая умная, а ее улыбка заставит тебя смеяться и хихикать. В ее присутствии ты будешь чувствовать себя совсем непринужденно.
Она твоя мама, и тебе очень повезло.
Я завидую ей. Ее жизни. Тому, кем она является, и кем я никогда не буду. Мне кажется, я даже ее немного ненавижу...
Я не могу закончить письмо. Вырываю лист из блокнота, мну его и швыряю в другой конец комнаты. Меня сотрясают рыдания, а в голове одна мысль сменяет другую. Что я делаю? Что мы делаем? Мы ведь правильно поступаем?
У Сета свои способы справляться с ситуацией. Он просто бредит Кайлом. Я только и слышу «Кайл то, Кайл это».
— Кайл научит Эмили играть на гитаре как можно раньше.
— Кайл купит пианино, когда ей исполнится семь лет.
О. Мой. Бог.
Если я еще раз услышу о том, что Кайл будет делать, и насколько замечательным отцом он будет для Эмили, то могу сорваться. Понимаю, что Сет в восторге от Кайла, и от того, каким папой он станет. У меня такие же чувства по отношению к Карли.
Но я также испытываю и зависть. Зависть к Карли. К Кайлу.
Я так злюсь на себя, потому что не могу справиться. Ни разу с тех пор, как Алекс...
Но Сета все устраивает.
Устраивает решение отдать нашего ребенка! МОЕГО, черт возьми, ребенка!
Когда я узнала, что беременна, Сет совсем запаниковал. Он не готов стать отцом, как и я не готова стать матерью. Настоящей матерью, как Карли.
Господи! Я даже не уверена, что Сет на самом деле отец, учитывая, что я переспала с ним всего через несколько дней после незащищенного секса с Алексом. Хотя, возможно, в глубине души на самом деле я знаю ответ.
Сет был рядом и помог мне, когда после расставания с Алексом мое сердце разбилось на тысячи осколков.
Он любит меня, но не готов брать на себя дополнительную ответственность. Потому что знает, что мы не справимся. Я не справлюсь. Решение принято. Жизнь будет идти своим чередом, а мы будем счастливы, когда все это закончится. Ведь правда?
Карли идеальна. Она станет идеальной матерью, будет печь идеальные блинчики и подарит Эмили идеальную жизнь. Чертовски идеальную.
Как бы мне хотелось быть идеальной. Черт.
Глава 5
Табита
Филадельфия, Пенсильвания
Настоящее
21 год
Еду на УЗИ. Такси останавливается в квартале от клиники, и я выгребаю всю мелочь из кошелька, чтобы рассчитаться. Черт, даже не представляю, как буду добираться домой. Вот дерьмо.
Я выхожу на тротуар и смотрю на здание больницы, куда приезжаю с тех самых пор, как узнала о беременности. Начинаю нервничать, как и в первый раз. Стараясь успокоиться, я делаю глубокий вдох.
Опаздываю на пять минут. Ничего удивительного. Я никогда не могу прийти вовремя. Это проклятье какое-то. Как и многое другое в моей жизни. Как и я сама.
Ужасно нервничаю, когда подхожу к двери. А что, если она не придет?
Я вхожу в приемную и вижу одного единственного человека. Это Карли. Она не знает, куда деть руки, а ногами отбивает нервный ритм. Из шлепанцев выглядывают ноготки цвета металлик. Ее длинные вьющиеся волосы собраны в хвост, и лишь несколько завитков обрамляют узкое лицо. Темно-карие глаза на фоне бледной кожи кажутся огромными. На ней удобная повседневная одежда. Она просто комок нервов.
Черт. Я заставила ее ждать. Она, скорее всего, думала, что я не приду. У нее это на лице написано. Я ужасна.
Она вскидывает голову, как только я прохожу через двери, и ее обеспокоенность отступает. Вдруг ее лицо озаряется улыбкой, и передо мной уже женщина, излучающая теплоту и счастье. О Господи, эта улыбка.
Идеальная.
Прохожу вперед, пока она встает и медленно направляется в мою сторону, в то время как я спешно записываю свое имя на бланке пациента. Секретарь поднимает голову, кивает и окидывает меня странным взглядом. Она знает. Знает, что я делаю, и ненавидит меня за это. Она считает меня ужасным человеком, потому что я не хочу оставить своего собственного ребенка. Для нее я — монстр.
Стоп! Я должна выбросить из головы эти противоречивые и навязчивые мысли. Она ничего не знает и не осуждает меня. Ведь так?
Господи, я разговариваю сама с собой.
Поворачиваюсь к Карли, которая сейчас стоит всего в паре шагов от меня. Она протягивает правую руку, словно для рукопожатия, поэтому я протягиваю свою, и она сильно сжимает ее в своих ладонях. Наши взгляды пересекаются, и ее глаза блестят от застывших слез. О, Господи, только не плачь, пожалуйста! Мне только этого сейчас не хватает.
— Привет, — произносит она.
— Привет, — тихо произношу я в ответ, отводя взгляд.
Этот неловкий момент длится совсем недолго, потому что медсестра окликает меня.