– Что? На ком? – прежде чем я успеваю ответить, её блестящие красные губы растягиваются в широченной улыбке. – Твою же мамочку, хочешь сказать, он женится на… О Господи, неужели на…
– Нет. Не на мне.
– Ой…
– На Мари, – говорю я. Рози смотрит с недоумением. – На своей подружке Мари.
– На Мари-авокадо? – почти рычит Рози, её верхняя губа сердито дёргается. – На Мари – продавщице органических продуктов? Она же его бросила за то, что он писал эсэмэски этой, как её, из Австрии?
– Айви, – я киваю. – Лукас ей не писал. Это она ему писала. Но да, речь о той самой Мари. Они опять сошлись пару месяцев назад. Я даже не знала. Он сказал, всё случилось слишком быстро.
– И что, они тут же решили пожениться? – Рози морщится. – Да кто вообще так делает?
Я пожимаю плечами.
– Счастливые люди. Влюблённые люди.
Лоб Рози под ярко-рыжей чёлкой собирается в сплошную хмурую складку. Она качает головой.
– Тогда о чём ему надо было срочно с тобой поговорить? Вызвать тебя…
– Рози, он меня не вызывал. Я сама собиралась…
– Но он сделал вид, будто это чёрт знает какое важное событие! Что ему нужно спросить тебя о чём-то личном, с глазу на глаз…
Я ждала этого, готовилась к этому. И как бы я ни хотела не говорить ей ни слова, скрыть что-нибудь от Рози можно даже не пытаться. Я не могу ей врать. Она видит меня насквозь.
«Я чую разных засранцев с тех пор, как начала выдавать ключи от номеров, – сказала она мне в мой первый день работы в “Кларис”. – Этот изменяет жене, эти хотят снять порно в гостинице, эти так торопятся быстрее свалить, потому что нажрались моллюсков на пирсе и не смогли вовремя добежать до сортира. Меня не проведёшь».
– Может, он имеет в виду, – продолжает наседать Рози, – что они с Мари-Авокадо просто говорили об этом? Обещать можно что угодно. Я встречалась с тем типом из Слау, помнишь его, с вот такущими бровями, и он обещал, что отвезёт меня в Черногорию, и на Бали, и на…
– Он сделал ей предложение.
– Что, серьёзно?
– Серьёзно.
– Хмм, – Рози хмурится, обдумывая серьёзность моих слов. Того и гляди погладит подбородок и скажет: «Интереееесно!»
Сейчас она совсем не похожа на ту Рози, которая неделю назад визжала от восторга и так радостно плясала по кухне, что свалила на пол две утиные ножки конфи. Может быть, поэтому я ей и рассказала. Я была взволнована и понимала, что она тоже будет взволнована; взволнован был и Фокс, но в своём духе: он высунулся из своего кабинета возле кухни и, как обычно, выдал мудрый совет, какого обычно ожидаешь от человека вдвое старше. «Не думай об этом слишком много, – сказал он на сей раз, просто расслабься и дыши, и не слишком увлекайся ожиданиями». Рози же только фыркнула и заявила: «Будет бомба, я тебе отвечаю! Столько лет безответной любви, подавленной сексуальной энергии…»
Теперь она смотрит на меня, стоя у блестящей, только что отчищенной кухонной стойки и наполняя крошечные маслёнки дешёвым маргарином из огромной кастрюли.
– Ну так что всё это значило, Эм? Я хочу знать, – говорит она. – О чём он хотел тебя попросить?
Я поднимаю глаза. Она сжимает в руке ложку с жёлтым шаром маргарина.
– Он спросил, согласна ли я стать подружкой жениха у него на свадьбе. Вот о чём он хотел меня попросить.
– Мать твою, ты сейчас серьёзно? – Рози шумно выдыхает. – Ты же не согласилась?
Я молчу.
– Господи. Ты согласилась. Ты согласилась, да?
– Да, – бормочу я. Рози стонет, глотает остатки кофе, высоко запрокинув голову, будто это водка и ей нужно заглушить боль. – А потом меня вырвало.
Рози ставит кружку на стол.
– На него?
– Нет, – я смеюсь. – После того как он меня об этом попросил. Я ничего не могла поделать. Меня затошнило. Это, наверное, паника.
– Само собой.
– Ну, я извинилась, рванула в туалет и выблевала всё. Закуски. Вино. Обед. Чувство собственного достоинства. Последнее, думаю, не до конца. Я хорошо держалась.
– Ох, Эмми…
– Он так смотрел на меня, Рози, я… я думала, он мне скажет… ну, ты знаешь, о чём я думала…
Рози касается моей руки ложкой с маргарином и смотрит на меня огромными карими глазами.
– И что было потом?
Я театрально пожимаю плечами.
– Думаю, я стану самой лучшей подружкой жениха в пределах этой вселенной, – я вздыхаю. – А что ещё я могла сделать? Отказаться? Удрать? Разрушить единственные по-настоящему долгие отношения в моей жизни?
– Хм, что? – Рози выгибает идеальную каштановую бровь. Её макияж всегда безупречен. Фарфоровая блестящая кожа сияет золотом каждый раз, когда свет падает на её точёный нос или губы, изогнутые, как лук купидона. – Ты его любишь, Эмми. Никто в здравом уме не пойдёт на такое. Учти это.