— Пап, привет! О, да, нет, прости. Я вернулась домой и сразу побежала в душ, а потом озадачилась ужином и оставила телефон в сумочке. Что? Ага. Да. Конечно. А она? О, это… что? Да… конечно. С удовольствием. Жду с нетерпением. Нет, я буду одна. Скажи маме, что я люблю ее. Хорошо. Да. Ага. Точно… слушай, не хочу обрывать тебя, но у меня стынет ужин. Я тоже люблю тебя. Да. Я заплатила за кабельное. Нет, мне хватает денег. Ты не должен беспокоиться обо мне, помнишь? Я уже взрослая. Люблю… люблю тебя. Ага… хорошо. Пока.
Пытаясь положить трубку, она все больше наклонялась к кофейному столику, словно держала в руке старомодный стационарный телефон с трубкой, которую можно было повесить на рычаг.
А потом, получив свободу, она вернулась на место.
И действительно, С откинулся на диван, одна рука была вытянута вдоль спинки, другая покоилась на подушке, которую он по понятным причинам устроил на коленях. Но судя по всему, «ужин» безвозвратно остыл. Выражение его лица было отстраненным, его глаза больше не горели от страсти, тело было напряжено, но не потому, что он собирался наброситься на нее.
— Это был мой отец, — сказала Иви.
М-да.
— Вы любите друг друга. Это слышно по разговору. — Сайлас кротко улыбнулся. — Слушай, мне пора. Я приехал на машине и должен уехать до того, как полностью рассветет.
Иви скрестила руки на груди.
— Ясно.
Спустя мгновение он сместил ноги с дивана и поднялся.
— Я могу приехать к тебе завтра после твоей смены?
Она вскинула брови.
— Да. Конечно. Было бы замечательно.
— Хорошо. Я уже умираю от нетерпения.
Улыбка, которую он подарил ей, была тенью тех, что растягивала его щеки и открывала взгляду зубы, и было сложно удержаться и не спросить, где она накосячила? Но, да ладно, сказала себе Иви. Они оба участвовали в этом. А потом позвонил ее отец. После чего пропал настрой.
На самом деле, у нее тоже.
— Иди ко мне, — сказал Сайлас.
Встав, она подошла к нему, и когда они обнялись, Иви закрыла глаза, устраивая голову у него на груди.
— Я рада, что ты пришел.
И сбита с толку. Ужасно обеспокоена. И очень разочарована тем, что мы остановились.
Иви промолчала. Рассвет уже на горизонте, и она не хотела, чтобы Сайлас гнал через весь Колдвелл и попал в аварию просто потому, что она завела потенциально серьезный разговор. К тому же, на самом деле она раздувала из мухи слона. Даже если он озвучит свои причины, он все равно не сможет дать ей желаемого.
Что гарантирует ей отсутствие боли впоследствии. Чувства, будто предали. Расстройства.
Сайлас отстранился первым, но задержался у двери.
— Мне очень жаль.
Его голос звучал напряженно, и на короткое мгновение она едва не поддалась слабости и не попросила его остаться с ней на день, просто чтобы разобраться во всем.
— Не надо. — Она изобразила улыбку. — Все нормально.
— Я просто… мне жаль, что у меня совсем нет времени.
— У нас есть завтрашняя ночь. Поэтому все будет хорошо.
— Да. Воистину.
Сайлас махнул рукой и вышел, и она заперла за ним дверь, презирая жуткое предчувствие, что охватило ее. Вот негативная сторона ее снежного шара, эта нервозность, сентиментальная каша в голове и теле как результат чрезмерной зацикленности на том, над чем у нее не было контроля.
Да, а еще нужно добавить сексуальную неудовлетворенность.
Иви посмотрела на диван, и первым делом захотелось расправить подушки и вмятины, оставшиеся от их тел. Но потом она решила, что не станет. Так она сотрет все, что между ними произошло. Или даже оборвет их возможное будущее.
Хотя суеверной она не была.
Не-а.
Дерьмо, подумала Иви. Вот так встречаешь кого-то, кто переворачивает твою жизнь с ног на голову. Она была твердой, как гранитная поверхность стола, прочная, несгибаемая, можно было нарезать лук на ней острым ножом — ей ничего не было страшно. И все же, вот она, как влюбленная киса делает парня центром своей жизни.
В это уязвимое мгновение она как никогда чувствовала себя женщиной.
Как же низко могут пасть всемогущие.
***
Иви снова оказалась на диване, положив голову на прежнее место и вытянув ноги. Напротив нее, в другом конце комнаты, располагался старый отпариватель, который она починила своими руками, ТВ был включен без звука и показывал одну из пятисот частей «Рокки». Она накинула покрывало, связанное ее мамой, на ноги, а на кофейном столике стояла наполовину полная чашка с Frosted Mini-Wheats[25].