– Мистер Тейт? – произношу я вслух. Какого черта мой учитель по естественным наукам взял книгу стихов? Я замечаю, что вместе с ней он выбрал еще девять книг, и хмурюсь, глядя на дату.
Воскресенье.
Подождите, что?
Но библиотека была закрыта в воскресенье.
Должно быть, он договорился со школой, чтобы получить эти книги. Это единственное объяснение. Не раздумывая ни секунды дольше, я быстро иду к шестому проходу, чтобы взять книгу и, надеюсь, письмо для мисс Каллахан.
Пожалуйста, будь там.
Пожалуйста, будь там.
Пожалуйста, будь там.
Я готова разрыдаться от радости, когда вижу скомканный лист бумаги. Он все еще там. Та же стран…
Подождите.
Сначала я думаю, что мне все это мерещится.
Потом я вижу их. Каракули, слова, комментарии. Кто-то ответил мне. Что еще хуже, кто-то исправил меня.
«Теперь, прежде чем я продолжу свою тираду, я хотела бы извиниться (нет) за любую ошибку, допущенную в этом письме, которые* ты никогда не получишь».
Не могу поверить в то, что вижу. Кем, черт возьми, он себя возомнил? Я говорю он, потому что почерк похож на мальчишеский.
А теперь он издевается над моим «именем».
Во-первых, мне не следовало подписывать это письмо. Я сделала это просто по привычке. Я выбрала Л, сокращение от Лав[6], навскидку. Можно сказать, что прозвище Любовь имеет для меня особое значение, которое этот придурок просто не способен понять.
Разве он не видел ту часть, где я разъясняю, что не буду исправлять свои ошибки? Нет, к черту это, разве он не видел, насколько уязвимой я была в том письме? В тот день с меня и так было достаточно, поэтому, естественно, этот придурок подумал про себя: «Ха, я должен добить эту незнакомку».
Только решив, что уже все видела, я переворачиваю листок и нахожу записку, написанную тем же почерком.
Что за херню я только что прочитала?
Кто может быть настолько большим засранцем?
Мистер Тейт?
В конце концов, он же брал книгу. Не может быть. Этот человек и мухи не обидит, не говоря уже о том, чтобы задеть чью-то самооценку, и почерк у него вполне понятный. У мистера Тейта всегда была убийственная головная боль, когда он читал мои тесты по естествознанию.
Это кто-то другой.
Кипя от злости, я швыряю сборник стихов на ближайший стол, разрываю письмо на тысячу кусочков и выбрасываю его в мусорную корзину. Затем я беру ручку и бумагу на стойке регистрации.
Я прекрасно понимаю, что засовывать еще одно письмо в книгу – пустая трата времени.
Практически нет шансов, что мой ответ когда-нибудь найдет тот же самый хулиган, но сейчас мне все равно.
Думаешь, ты видел меня злой, тролль?
Просто подожди.
Я начинаю продумывать маршрут побега с того момента, как отпираю входную дверь своего дома. Просто доберись до лестницы, пока она тебя не увидела. Ты можешь это сделать. Моя мама на кухне разговаривает с кем-то по телефону.
– Однозначно нет. Какая часть вам непонятна? Мы это уже обсуждали. Моя дочь сможет уехать из города тогда и только тогда, когда окончит школу. Ни днем ранее!
Я так понимаю, она спорит с Робертом, менеджером Эшли. В последнее время это часто случается. Мама закатывает истерику каждый раз, когда чувствует, что теряет контроль над своей драгоценной Эшли. Эш медленно ускользает от нее, и моя мама знает это.
Она чувствует, что этот миг приближается, подкрадываясь к ней все ближе с каждым днем. Надвигается момент, когда Эшли исполнится восемнадцать лет и она покинет ее. Мама больше не сможет удерживать Эшли словами: «Ты несовершеннолетняя и живешь под моей крышей». И я думаю – нет, я знаю, – она вложила столько сил в карьеру Эш и просто не представляет, что делать с собой, когда одаренная дочь покинет гнездо.
Роб терпеливо ждал того дня, когда он сможет сделать из Эшли настоящую звезду, и ему осталось недолго. В следующем году Эш заканчивает свою престижную музыкальную школу, и правлению моей мамы придет конец. Я не удивлюсь, если она продаст дом и отправится за Эшли через полмира, чтобы продолжить свое дело.
Как можно тише я закрываю входную дверь и на цыпочках подкрадываюсь к лестнице. Я не в настроении разговаривать с…
– Авина? Это ты?
Черт побери.
– А кто еще это может быть? – бормочу я.
– Ты забрала Эшли с…
– Да, я забрала ее с урока пения, – я уже знаю, что она скажет.