— Да, именно так.
Боб ушел, а Дэниел сел за стол со странным отсутствием желания заниматься какой-либо работой. Он открыл свой блокнот, но на этом дело и закончилось. Мысли его были где-то далеко.
Об этой женщине он думал с того момента, как проснулся утром. Об этой женщине он думал вчера. И позавчера. И позапозавчера.
Он отодвинул стул и встал. Черт возьми! Не будет вреда, если он присоединится к ним, ведь с Фреей его дочь. Но, как бы ему ни хотелось, он не сможет поцеловать ее в присутствии дочери. Мысль о том, чтобы поцеловать ее, становилась все более желанной.
— Вы поехали на ланч? — спросил Боб, когда он прошел мимо.
Дэниел поворошил рукой волосы.
— Пойду съем сэндвич. Мой мобильный включен, если...
- ...если вы будете нужны, — закончил за него пожилой мужчина.
Дэниел хмыкнул и вышел во двор, держа в руках ключи от автомобиля. Он помедлил секунду, затем положил их в карман. Если он поедет на машине, то может не увидеть их, а церковь Сент-Марк всего лишь в миле отсюда, если идти через поле.
Вдали показалась старая церковь, ее серый шпиль резко выделялся на фоне штормового неба. Он поднял воротник и зашагал еще быстрее.
Он услышал смех Миа, прежде чем увидел их обеих. Девочка смеялась, и он почувствовал, как тяжелый камень упал с его плеч. Он так давно не слышал ее смеха. А сейчас лишь боялся, что она замолчит, как только увидит его.
— Отец!
Фрея повернула голову, взглянув на него, и волосы ее взметнулись на ветру. Ему так нравились ее распущенные волосы.... Нравилось, когда она улыбалась... Вот ее чувственные губы изогнулись в улыбке, и его охватила жаркая волна.
— Ты получил записку?
— Да. — Дэниел взглянул на цветной витраж окна. — Вы пришли смотреть на этот витраж?
— Я собираюсь его нарисовать. Это окно будет частью серии, — Миа подняла телефон. — Сейчас сделаю несколько фото.
— Только не забудь сфотографировать сквозь арочные ворота, — сказала Фрея, усаживаясь на скамью. — А потом пойдем обратно. У меня замерзли уши.
Дэниел улыбнулся, усаживаясь рядом с ней.
— Тебе надо было надеть шапку. Но мы можем войти внутрь.
Фрея вскочила с места. Ей даже не пришло в голову, что церковь может быть открыта. Она подошла к входу и повернула тяжелую железную ручку. Та легко поддалась.
— Да, действительно, дверь открыта!
— Ты мне не поверила?
Она взглянула в его дразнящие глаза, и у нее перехватило дыхание. Фрея вошла в церковь и почувствовала запах свежесрезанных цветов. На подоконниках высоких сводчатых окон стояли большие белые свечи, и бело-серый цвет зимнего солнца струился сквозь витражное стекло, освещая алтарь.
Как здесь хорошо! Она не часто ходила в церковь, но в этом месте всегда ощущалась святость.
Она взяла в руки журнал для посетителей и стала пролистывать его. Оказывается, сюда приезжали даже из Австралии и Таиланда, не только из США.
Дэниел стоял рядом с ней и читал через ее плечо.
— Сюда приезжают люди, которые хотят изучить свое родословное древо. Их предки эмигрировали из этих мест после того, как индустриализация сделала здесь жизнь невыносимой.
— Да, это особенное место, — сказала Фрея и закрыла журнал. — А Анна похоронена здесь?
Он кивнул.
Фрея закусила губу, жалея о том, что задала этот вопрос.
— И крестили ее здесь же.
Фрея вдохнула запах цветов и запах ладана — такой успокаивающий и благотворный. И стало так грустно на душе...
Она повернулась и пошла по главному проходу, разглядывая скамьи.
— Вот здесь, — сказала Фрея, указывая на одну из них. — Это было мое любимое место. Я не знаю, почему я так любила эту скамью. Возможно, потому, что на ней вырезаны цветы?..
Она огляделась в поисках Дэниела и увидела его возле алтаря. Лицо его было печальным.
Фрея подошла к нему, помедлила, затем спросила:
— Ты всегда вспоминаешь похороны Анны, когда оказываешься здесь?
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Неужели это видно по моему лицу?
Ей видно. Фрея начинала ощущать едва уловимую перемену в его настроении и переживала за него.
— Мне кажется, что сюда пришли все жители нашего городка. Церковь была полна людей. Море лиц. — (Фрея хранила молчание и только смотрела на него.) — И в конце я испытал облегчение оттого, что все это закончилось. Я страшно устал...
Фрее было очень тяжело смотреть на страдания человека, которого она любила. Неужели Дэниел все еще так сильно горюет? Тогда становилось понятным, почему он не разговаривал с Миа об Анне. Все это было очень печально...