— Ты придурок, — я улыбаюсь, останавливаясь справа от своего дома.
— Я придурок, у которого пятидесятидюймовый телевизор с плоским экраном и идеальным изображением. Это больше, что можно сказать о своем древнем ящике, стоящем на раскладном столе.
— Ага. Ну, у меня нет папы, который подкидывал бы мне деньжат.
— Он чувствует себя виноватым за то, что оставил меня двадцать лет назад. Буду ли я отказываться от его предложения покупать мне всякий хлам? Черт, нет. Он может купить мне всю электронику и любое другое дерьмо, какое захочет.
Отец Фитси был полным мудилой, когда был молодым, свалив однажды ночью, он так и не вернулся. Мы проходили через все трудности вместе. По крайней мере, у него была мама. У меня же был только дядя Чак. И вы могли бы подумать, что после многих лет, проведенных вместе праздников и семейных сборов, он будет относиться ко мне как к настоящему сыну. Нет. Каждый день он напоминает мне, какое я бремя для него, как я ему обязан за то, что он меня «вырастил», дал крышу над головой и отправил меня в колледж, когда мне исполнилось шестнадцать.
Он думал, что помогает мне стать человеком. В действительности, я превращаюсь в такого же жестокого ублюдка, как и он сам.
Я паркуюсь на своем обычном месте, замечая отсутствие автомобиля Саши. Я беру свою сумку, обхожу квартиру, собираясь принять самый быстрый душ.
— Так, я у себя. Скоро буду.
— Отлично, — фыркает он. — Поторопись, черт возьми.
Я вижу письмо на раскладном столе в импровизированной столовой, когда захожу в квартиру. Оглядевшись вокруг, я подозреваю неладное, не замечая всякой девчачьей фигни, которую Саша оставляла по всей квартире. Опустив мой шлем, я с беспокойством подхожу на дрожащих ногах.
Это почерк Саши. Она никогда не оставляет записок…
Я открываю и читаю ее.
«Картер, мне очень жаль.
Возможно, когда-нибудь я смогу тебе все вернуть.
С.»
Вернуть? Какого черта это значит?
Это ее способ расстаться со мной? Через долбаную записку?
Это не происходит на самом деле.
В растерянности, я перечитываю снова. Мне просто нужно понять смысл всего этого. Вернуть мне что…
Мои мысли путаются, холод пробегает по коже.
Нет…
Она единственная знала.
В растерянности, я бегу в спальню, дергаю нижний ящик комода, и открываю коробку.
Абсолютно ничего. Это были все деньги, которые я выиграл на ставках за последние несколько лет. Больше десяти тысяч чертовых долларов пропали.
Я не доверяю банкам, поэтому не храню там свои сбережения, полагая, что моя квартира будет более безопасным местом. Это нихрена не так. Дерьмо.
— Бл*дь! — кричу я, бросаю коробку, хватаясь за голову. — Бл*дь! Бл*дь!
Всего этого нет. Моей свободы, единственной возможности, чтобы избавиться от своего дяди. У меня темнеет в глазах. Этого не могло, черт подери, произойти. Саша не могла просто забрать все, ради чего я работал и уйти. Оставить меня ни с чем, за исключением квартиры, в которой нет ничего кроме раздолбанной мебели.
Вытащив телефон из кармана, я набираю ее номер. И попадаю на голосовую почту, что не удивляет меня. Я отправляю ей сообщение с текстом «Перезвони мне», хотя осознаю, что не дождусь звонка.
Она не могла.
Она лишила меня свободы. Я много лет вкалывал, чтобы добиться этого.
Это не происходит.
Пожалуйста, это не может быть правдой.
Я сижу на кровати, взявшись за голову. Я уничтожен. Других слов для описания происходящего нет.
— Бл*дь…
Слово соскальзывает с моего языка, повиснув в воздухе. Я бью по стене, выплескивая весь гнев, когда чувствую жжение в руках.
Твою мать.
Почему? Почему, черт возьми, она это сделала? Я думал, что у нас все было хорошо. И теперь она просто… ушла?
И вот так она, как и моя свобода, исчезла в мгновение ока.
Шаг 1: Скорбь
Холлин
— Три… два… один… Счастливого Нового года!
Я слышу шум, исходящий от экрана, а голубые и серые конфетти вспыхивают в небе, как и шляпы от спонсора передачи «Нивеа». Целующиеся пары, празднующие люди, и все веселятся пока Райан Сикрест10 говорит какую-то эмоциональную чушь о том, что наступил Новый год.
— Говори, что хочешь, Райан, ты не скажешь что-то важное, — бормочу я.
С чипсами Cheez Doodle во рту, которые окрасили уголки губ в оранжевый цвет, я со вздохом говорю:
— С новым Годом, Принц Уильям.
Оглянувшись, я беру принца Уильяма, мою золотую рыбку. Или правильнее сказать — мою мертвую золотую рыбку. Это произошло два дня назад, но мне было лень убрать его.