Я слышу вздох Холлин, но мне все равно. Я хочу, чтобы она увидела, каким человеком является мой дядя. Все в ресторане думают, что он классный парень, который общается со своими сотрудниками, но на самом деле он жестокий человек, который мстит мне, потому что презирал моего отца. Который умер от передозировки и оставил ненужного ему племянника.
Я вижу его ярость и презрение во взгляде.
— Я предлагаю уйти, прежде чем могу удвоить твой долг. И если я услышу, как ты собираешься устроить драку еще с кем-нибудь, я заберу тебя из программы, заставлю заплатить штраф, а затем утрою те деньги, которые ты мне должен. Не вынуждай меня.
Я вылетаю из его кабинета, хлопнув дверью, не заботясь, если она заденет Холлин. Хорошая затрещина от двери может пойти ей на пользу. Черт, она причина, по которой я взбесился. Из-за этого я не знаю, что будет с моим будущим.
Все это сваливается на меня разом, и я не знаю, сколько еще смогу вынести, пока не сломаюсь под этим грузом. Я, черт подери, хожу уже по краю, мое психическое состяние балансирует на грани.
Не обращая внимания на происходящее, я возвращаюсь к работе, сжигая один стейк за другим и вспоминая первое занятие в «Дорогой жизни».
Скорбь.
О чем именно я должен скорбеть? О потери моих денег, моей девушки или о том, что возможность достигнуть своей цели все дальше от меня?
Я когда-то думал, что у меня будет собственное дело. Своя кухня с су-шефом и место, где я могу создавать то, что хочу. Теперь все, что я могу себе представить — это непонятная жизнь на этой кухне. И готовка, какая устраивает моего дядю.
Не считая моих рук с татуировками, я был бы его точной копией.
Бл*дь.
Спасибо, Жизнь. Ты прекрасна. И да, это сарказм.
Дейзи
— Тебе удобно? Нужно еще что-нибудь?
— Я в порядке, прекрати суетиться и сядь.
Бабушка указывает на место рядом с ней на диване, которое находится вблизи окна. Солнце Колорадо проникает сквозь мягкие серые шторы, наполняя теплом этот холодный зимний день. Зима в Колорадо красивая. Снежные горы, воздух, пробуждающий ваши чувства, а солнце освещает синее небо, что полностью контрастирует с тоскливыми зимами, которые вы видите в фильмах.
— Ты уверена, что больше ничего не надо? — спрашиваю я, садясь рядом.
— Все нормально, дорогая. А теперь, — она скрещивает руки на коленях и оценивает меня, — расскажи мне об этом чудесном жилете, который на тебе.
Я разглаживаю свое творение, которое закончила, прежде чем пришла сюда.
— Это ода твоему любимому жилету, — говорю я с гордостью. — Я всегда восхищалась твоим стеганым жилетом из синего, желтого и белого цветов, и решила сделать себе подобное. Я потратила на это много времени. У меня хорошо получилось?
Хотя я уже взрослая, но все еще ищу одобрения бабушки.
— Прекрасно. Сиреневые и темно-синие тона довольно привлекательны.
— Я так и думала. Он идеально подходит для моих брюк.
Прежде чем я покинула дом Аманды, я надела один из своих лучших нарядов, так как сегодня вечером иду на встречу «Дорогая жизнь». Желая произвести впечатление, я надела голубые брюки Альфреда Даннера23, водолазку кремового цвета и мой новый жилет. Я глянула в зеркало перед уходом, и могу сказать, что цвета очень хорошо сочетаются друг с другом.
— Ты много лет занималась шитьем. Я впечатлена.
— Спасибо, — я оглядываю комнату, замечая, как она обустроила ее украшениями, картинами и вязаными платками. — Тут очень красиво. Тебе все нравится?
— Да. Хотела бы я иметь комнату побольше, но это будет позже. Женщины здесь прекрасны. Очень современные.
— В самом деле? В каком смысле?
— Я не знаю, стоит ли говорить об этом, — ее щеки краснеют.
— Давай, ты можешь мне рассказать.
Вздохнув, она наклоняется вперед, смотрит на свою дверь, как будто кто-то может войти, а затем говорит:
— Я поддалась давлению сверстников.
Я хихикаю. Как это может быть в ее возрасте? Головоломки? Соревнования на инвалидных колясках? Есть без зубных протезов? Атас!
Улыбаясь, я спрашиваю:
— Как именно?
— Ну, здесь есть книжный клуб и каждые две недели мы обсуждаем выбранную книгу.
— Звучит весело.
— Так я и думала, пока не получила первую книгу для чтения, — она покраснела еще больше. — Это книга «50 оттенков серого».
Я не знаю ничего о современных увлечениях.
— Что это? Книга о тканях? Тогда я бы тоже хотела почитать. У меня были проблемы с поиском идеального серого цвета для моего жилета. Найденные узоры плохо сочетаются с другими вариантами, поэтому, если эта книга мне поможет, то было бы замечательно.
Покачав головой, она наклоняется вперед и шепчет:
— Это эротический роман.
Мои брови поднимаются вверх, щеки краснеют, и я практически пищу:
— Эротический роман? Как… про секс?
Она кивает:
— Именно. И да, его там много.
— Бабушка.
Я краснею еще больше и прижимаю руки к щекам, не в состоянии подобрать слов.
— Знаю. Я понятия не имела. Думала, что это была книга о хорошей девушке из колледжа, которая берет интервью у бизнесмена. Пока не пошла речь о контрактах и поцелуях в лифте. А после, — она взмахивает рукой, — после рассказывалось о пенисах и тампонах, — она обмахивает себя, продолжая. — Это было познавательно.
— О боже. Звучит… интересно. Наверное, это не о тканях.
— Нет, если только о повязке на глаза для сабмиссива.
— Сабмиссива?
Похлопывая мое колено, она говорит:
— Не волнуйся, дорогая. Я наслаждалась рассказами Э. Л. Джеймс. Я почувствовала себя снова молодой.
— Ладно. Думаю, это хорошо.
Она кивает с гордостью:
— Так и есть. И вот еще, по этим книгам есть фильмы.
— Фильмы? — спрашиваю я недоверчиво. — Фильм про секс, как… — я говорю шепотом. — Как порно, о котором ты меня предостерегала?
— Нет, милая. Это не то же самое. Тут присутствует сюжетная линия. Есть разница.
— Но ты видела?..
— Секс? Ну, ты не увидишь мужских гениталий, если ты об этом спрашиваешь.
— Подожди, — я поднимаю руку, смущенная разговором с моей ультраконсервативной католической бабушкой, которая не смотрела ничего, кроме мюзиклов и старых видеокассет про ирландских танцоров. И иногда мыльные оперы, но она всегда выключала их, когда начинались постельные сцены. — Ты смотрела эти фильмы?
— Однажды. Это было для опыта. Помнишь, когда мы читали «Гордость и предубеждение» вместе для твоего домашнего обучения. И как я собрала кусочки «Гордости и предубеждения» с изображением прекрасного Колина Ферта, чтобы ты лучше поняла старый язык?
— Да, — я скептически отвечаю, не зная, к чему все идет.
— Ну, это примерно, то же самое. Мы смотрели фильм, чтобы сравнить с книгой. Но я должна сказать, что в фильме было много недостатков. О Голливуд, всегда все делает иначе.
Кивнув, я спрашиваю:
— Значит, тебе не понравилось?
— О нет. Мне очень понравилось. Этот Кристиан Грей, он прекрасен. И теперь у меня появился большой страх.
— Какой?
— Я прочитала все книги. Но пройдет много времени, прежде чем выйдут все фильмы.
— Ты боишься, что их не выпустят?
Она качает головой.
— Нет, боюсь, я могу умереть, так и не увидев Кристиана во всех фильмах.
— Бабушка! Не говори так.
— Я серьезно. Что, если я умру, прежде чем я увижу все части? Почему это так несправедливо?
Я даже не могу поверить в этот разговор. Моя бабушка, женщина, которая ограждала меня от всего подобного, говорит о своем страхе не увидеть все эти эротические фильмы. Кто этот человек и что она сделала с моей бабушкой?
— Я не знаю, что сказать.
— Понятно, — она хлопает меня по руке. — Это сложно понять. Не волнуйся, я буду крепко «держаться» за Кристиана.
Разве это не облегчение. Моя бабушка живет ради этого парня. Я думала, она живет ради меня.
— Итак, расскажи, как ты уживаешься с Амандой и ее женихом.
— Они очень милые. Они действительно приняли меня в своем доме. И это я ценю. У них довольно большой дом. По крайней мере, по сравнению с нашей старой двухкомнатной квартирой. У меня есть своя спальня и ванная комната.