— Ну, я учился этому.
— Учился? — она расстраивается еще больше. Боже, я чувствую себя самым последним куском дерьма. Я никогда не переживал, когда кого-то расстраивал, но, черт возьми, Дейзи не скрывает своих эмоций. Они как изображение техниколор47, показанное на блестящем большом экране в режиме IMAX. — Тогда, мне кажется, довольно глупо учить тебя готовить мясной рулет. Я уверена, что ты делаешь это лучше меня.
— Возможно, — я говорю, как мудак, потому что не умею иначе.
— Да, скорее всего, — вздохнув, она оглядывает кухню.
Вот дерьмо. Как это исправить? Обычно мне все равно, но Дейзи — другая. Она как взрослый ребенок, которого ты не хочешь разочаровать.
— Эм, думаю, ты можешь пойти домой, если хочешь.
— А ты этого хочешь?
Она не смотрит на меня, чтобы не показать, что именно она думает. Но после моего вопроса, она поднимает на меня свои кристально-голубые глаза, убивая меня.
— Я не знаю. Мне кажется, нелепо учить тому, что ты и так умеешь, — я собираюсь с ней согласиться, когда она говорит. — А есть что-то, что ты не умеешь готовить?
Не так уж много. Я изучал кулинарию так долго и уверен, что, если вы попросите что-то приготовить, я смогу это сделать.
— Не совсем, — я раздумываю, и в итоге меня осеняет. — На самом деле, я мало знаю о выпечке. А ты?
Она смотрит на меня с радостью.
— Я в этом хороша, — она практически кричит.
Она действительно милая...
— Правда? — ее энтузиазм заразителен.
— О, черт, что нам сделать? — она идет в кладовку и начинает перебирать продукты. — Блин, нет ни конфет, ни шоколада, — она двигает еще несколько банок на полке. — Есть консервированная тыква, но это не подходит. — Хм… о, нашла, — она берет коробку с изюмом. — Тебе нравятся печенье с изюмом?
— Да, но я не могу нормально это приготовить.
— Все будет в порядке. Я научу тебя, — она хлопает в ладоши, вздрагивая от волнения, и начинает доставать другие ингредиенты с полки. — Это будет весело, Картер.
Весело.
Это не то слово. Интересно подходит больше. Да, это будет интересно.
Дейзи
— Черт, это прекрасно, — Картер говорит с набитым ртом. Я наблюдаю, как он внимательно изучает печенье, прежде чем он снова откусывает. — Мне нужно это прожевать.
— Это мука и сироп «Каро», — я подмигиваю и вытираю стойку. — Бабушка научила меня всем секретам48.
— Она умная женщина, — он делает еще один укус, закрывает глаза и на самом деле распробует печенье. Во время готовки я сразу это заметила. Ему нравится чувствовать запах и вкус. Это захватывающе. Он сказал, что его лучшие качества повара — вкусовые рецепторы и обоняние, поэтому он постоянно пробует и нюхает, что смешно для меня, потому что это просто ингредиенты для выпечки. — Ты часто выпекаешь, Снежинка?
— Да. Мне нравится это. Когда я жила с бабушкой, мы как-то потратили весь день на это, а затем отнесли приготовленное в ближайшие пожарные части в знак благодарности за их тяжелую работу.
Прислонившись к прилавку и скрестив руки на груди, он с любопытством наблюдает своими карими глазами. Мне приятна его компания. Но я также чувствую уязвимость. Не из-за поведения или вопросов, а от его взгляда.
О чем он думает? Не то чтобы я очень хорошо читала людей, но мне хотелось бы, чтобы он больше говорил. Он считает меня забавной? Недалекой? Неуверенной? Замечает ли он, как я переживала, смешивая в миске продукты? Слышит ли дрожь в моем голосе, когда я говорила о рецепте и как не смешивать тесто? Чувствует, как я нервничаю рядом с ним?
Я пригласила Картера в качестве поддержки, и чтобы подружиться. Я перешагнула через страхи, и связанные с ним опасения. И все же я могу думать только о том, насколько он, невероятно красив, но не в типичном смысле. Он другой, темный, очень загадочный, и полная противоположность меня.
Я старалась не смотреть на него. Наклоняясь, чтобы почувствовать запах его опьяняющего одеколона, слишком близко, нарушая его личное пространство, но это было тяжело. Я чувствовала себя неловко рядом с ним. Я ненавижу то, что не могу быть одной из тех уверенных девушек, когда разговариваю с мужчиной.
Но я не должна беспокоиться об этом. Он должен быть не более чем просто другом. Я в этой программе не для того, чтобы влюбиться в первого парня, с которым я встречусь. Мне нужно найти новую себя. Мои приоритеты пока не определены. Мне нужно вести себя взрослее, но вместо этого у меня поведение девочки-подростка, оказавшейся рядом с симпатичным мальчиком. Или, по крайней мере, я думаю, что это выглядит именно так. Он такой опытный и, вероятно, может понять, насколько я нервничаю.
— Снежинка, ты трешь эту чашку около минуты. Уверен, она уже чистая.
Вздрогнув от моих мыслей, я подпрыгиваю, и миска грохочет в раковине.
— Там все в порядке?
— А, да. Я просто думала о программе.
— Да, не очень жду встречи в этот четверг.
— Почему? — спрашиваю я, ополаскивая чашу. — Мне нравится ходить на встречи. Марлен говорит вдохновляющие вещи.
— Это не то, что мне надо, — отвечает он, глядя в окно.
— А что же тогда?
— Выход, — его голос мрачен, и, прежде чем я смогу ответить, Аманда забегает через заднюю дверь, держа в одной руке сумочку, и кружку кофе в другой.
— Привет, Дейзи. Как… о, я не знала, что у тебя компания.
С вежливой улыбкой она смотрит на Картера. Мои щеки краснеют, будто меня поймали на чем-то плохом.
— Привет, Аманда. Ну, это мой друг Картер.
— Картер? — спрашивает Аманда и поворачивается, чтобы оценить его еще раз. — Дейзи говорила о тебе. Приятно познакомиться.
Вздрогнув, я поворачиваюсь к Картеру, который стоит выпрямившись. У меня такое чувство, что ему неудобно. Ему когда-нибудь бывает комфортно? Думаю да, но в данный момент я уверена, что он чувствует себя неловко, учитывая, что она продолжает его оценивать.
— Привет, — он кивает в ее сторону, а затем поворачивается ко мне. — Мне нужно идти. Спасибо за урок выпечки.
Не говоря ни слова, он идет в коридор и начинает обуваться.
Я чувствую тепло, которое ползет по моей шее, смущение и унижение, поглощающие меня. Не зная, что делать, я поворачиваюсь к Аманде, которая машет рукой в сторону Картера, намекая, чтобы я проводила его.
Я вытираю руки о полотенце и направляюсь в прихожую, где Картер уже надевает куртку. Боже, он быстрый.
Я сцепляю руки, спрашивая.
— Возьмёшь с собой печенья?
— Нет, спасибо, — отвечает он, не глядя.
Боже, я сделала что-то не так? Пытаюсь вспомнить все, что я говорила ранее. Было что-то оскорбительное? Не думаю. Я была навязчивой? Интересовалась его личной жизнью? Вроде нет.
Все дело во мне? Он просто не хочет общаться со мной? Разве он плохо провел время? Я думала, что делала все правильно. Я была добра, вежлива, я взяла его куртку, мы разговаривали, и я показала ему, как готовить печенье. Но этого было недостаточно? Я слишком много пялилась на него?
Живот скручивает в узел, когда он замечает мой изучающий взгляд. Пожалуйста, это не должно происходить. Как унизительно.
Не зная, что сказать, я выдаю:
— Я надеюсь, ты хорошо провел время.
Он заканчивает застегивать куртку и сжимает шлем под мышкой, надевая перчатки. Его взгляд устремлен в мою сторону. От темноты к свету, мы совершенно разные, наши взгляды на жизнь не совпадают.
Он наклоняет голову набок и отвечает с ухмылкой:
— Я хорошо провел время, Снежинка. Спасибо, что пригласила.
— Тогда почему ты уходишь? — слова неожиданно вырываются, удивляя меня. Я зажимаю рот ладонью и качаю головой. Я так ужасно смущена. — Не отвечай, — говорю я быстро. Мой желудок сжимается, и чувствую, как поднимается ком к горлу. — Хм, мне нужно идти. Пожалуйста, закрой дверь, когда уйдешь, — прежде чем он отвечает, я в слезах бегу по лестнице в ванную комнату.