Эдуард появился внезапно. Мужчина просто взял и шагнул вперед, из очередного клуба тумана, застрявшего над гнилушкой, лежащей прямо на воде. С камуфляжных брюк, заправленных в высокие ботинки, стекала грязь.
— Привет, непоседа, — произнес Эдуард, и его голос звучал так, словно они снова сидели на крыше дома и разглядывали созвездия на вечернем небе. Сага смотрела на него, и в груди становилось так тесно, что нечем было дышать.
— Что с тобой случилось? Я вернулся в город, но тебя нигде нет. Сага, неужели ты меня бросила? — Эдуард сделал несколько шагов вперед, но Сага заставила себя оставаться на месте. Это было сложно, ноги гудели от желания ринуться навстречу.
— Это не так, — покачала Сага головой. Эдуард наклонился, заглядывая ей в глаза:
— Разве? Думаешь, я хотел бы, чтобы ты пошла в это ужасное место? Почему ты решила, что знаешь — что лучше для меня?
Краска сбежала с его лица. Одна сторона медленно багровела от гигантского кровоподтека, словно что — то большое врезалось в Эдуарда и смяло мягкую кожу щеки и кости. Он медленно поднял руку к груди, приложил её к грязной форме, а затем отнял, показывая Саге испачканную кровью ладонь.
– Я буду мертв, если ты продолжишь это нелепое путешествие. Нет никакого смысла в том, что ты делаешь. Никакого смысла. Ты гонишься за выдумкой. Оставь это. Вернись назад.
— Нет, — Сага из всех сил закусила щеку, пока не ощутила привкус крови во рту, — нет.
Мужчина зашатался, словно слабея, и упал на одно колено. Оперся рукой о мокрую землю и поднял голову:
— Ты можешь остановить это. Просто откажись от своей затеи и вернись обратно.
Ей казалось, что она не шагает вперед, а выдирает ноги из земли с грузом на каждой из них. Сага долго ещё слышала голос Эдуарда, пока уходила дальше. Его фигуру наверно было видно в тумане, но оглянуться она себе не позволяла. Она видела его перед глазами, словно он был тут, и брела по гнилому болоту. Это не Эдуард. Это призрак, тень, очередная выходка местной нечисти. Эдуард жив, и она дойдет до повелителя Нижнего мира, сделает это, чтобы Эд жил и дальше. С каждым шагом Сага твердила это как молитву, и понемногу становилось легче.
Если бы тот Эдуард, чей голос еще слабо доносил до неё ветер, был реальным, она бы бросила всё и вернулась с ним обратно. К черту этот сумасшедший другой свет с его обитателями, словно выскочившими из фильма ужасов и старых жутких сказок. Сага хотела, чтобы тот мир, который у неё оставался, не разваливался. Ей не хотелось больше никого терять. И именно поэтому она шла дальше по вонючей грязи, по болоту Аннуина. Настоящий Эдуард был очень далеко отсюда, и она надеялся, что он и останется там живым и невредимым. Пускай даже, он всегда будет видеть в ней только младшего друга.
Когда вокруг стемнело так, что Сага перестала различать даже собственные пальцы перед носом, ей пришлось остановиться. Кое — как устроившись на небольшом бугорке, сплошь покрытом старым мхом и жухлой травой, Сага поджала ноги, надеясь, что никто не вылезет из воды к ней. Всё то время, пока темнота не уходила, она лежала и вздрагивала от каждого шороха. Звуки, царившие в Уфферне, усилились с приходом мрака, и одному богу было известно — какие твари могли их издавать.
На смену своеобразной местной ночи медленно пришел свет. Однако, он был слишком слабым, чтобы достаточно осветить болота. Из — за густого тумана, скрывающего все вокруг, Сага не могла понять — сколько уже прошло времени. Она брела очень долго, ощущая, как всё тело ломит от усталости, но продолжала идти по бескрайнему болоту. Воняло так, словно в воде валялась, по меньшей мере, пара сотен дохлых рыб. Запах становился просто нестерпимым, и Саге пришлось закрыть лицо рукавом, чтобы хоть как — то попытаться спастись от болотных ароматов. Прошло две или три местных ночи с тех пор, как она зашла сюда. Сколько ещё придется брести, чтобы выбраться из затхлого водяного края?
Отвлекшись на очередную кочку, расстояние до которой было значительно больше, чем прежде, она слишком поздно заметила очередного, внезапно появившегося гостя.
Но при виде него, Сага остолбенела как жена Лота.
— Папа? — сдавленно прошептала она, ощущая, как глаза начало нестерпимо жечь, — Папочка?
Отец смотрел на неё с той же улыбкой, словно не прошло столько лет, и их не разделяли его смерть и жизнь Саги без него. Это был её отец — с умными, добрыми глазами, тремя морщинами, разрезавшими лоб, как параллельные линии. Это был он, и Сага чуть было не свалилась в воду, бросившись вперед. Но вместо того, чтобы пойти навстречу, отец вытянул руки вперед, не разрешая ей подойти ближе.