3
Катя Яцина на некоторое время успокоилась и, кажется, задремала, однако ненадолго. Подняв голову, подбила и поправила соломенную подушку. Наволочка была мокрая от слез.
Катя повернулась к окну. Оно замерзло и чуть серело в темноте. В землянке слышалось ровное сонное дыхание подружек. Выше, на другом этаже нар, во сне застонала, а потом заплакала оружейница Аня.
Катя невольно прислушалась.
"Эх, девка, сидела бы ты дома да ела кашу, - подумала Катя.- На фронт захотела!"
Приехав в полк, Аня Вострикова рассказала девчатам, что она из далекого сибирского села, счетовод, окончила курсы младших авиаспециалистов, что ночью во сне плачет. И началось это у нее будто бы после того, как ей в тайге повстречался медведь. Не все оружейницы поверили. Многие считали, что тут что-то другое, интимное. Катя же думала, что Аня слишком нервная.
"Пусть только узнает капитан Вихаленя, что ты ночью плачешь, сразу отвезет в госпиталь", - подумала Катя, слезая с нар. На цыпочках прошла по утоптанному земляному полу, ощупью нашла возле грубки свои валенки, чулки, портянки и, усевшись на табурет, быстро начала обуваться. Выйдя из землянки в сени, пробила лед в умывальнике, долго мылась, чувствуя, что от холодной воды как-то сразу посвежела.
Одевшись на ходу, выскочила из землянки и пустилась напрямую через взлетную полосу.
- Стой! Кто идет?
- Свои! - Катя подбежала к часовому, хлопнула его по задубелой, точно жестяной, куртке. - Чего кричишь на весь аэродром?
- Службу несу, а не кричу. Куда так рано?
- Сколько на твоих армейских?
Часовой вынул из кармана самолетные часы.
- Шесть тридцать.
- А говоришь - рано! Механики уже встают.
Катя пошла мимо командного пункта на дорогу, что вела в Кулики. Радовалась, что встала как раз в пору. Ни рано, ни поздно. В землянке никто не слыхал и не видал, как она собиралась, не приставал с расспросами - куда да зачем.
Над головой свистел ветер, но она не слышала этого свиста; не видела, как крутит вьюга и кидает под ноги сухой снег.
"Как он там?" - неотступно стояло в голове.
Не заметила, как дошла до Куликов. Остановилась на улице и только теперь пожалела, что вечером не расспросила у механиков, в какой хате живет командир эскадрильи.
Неподалеку впереди Катя увидела две темные фигуры. Обрадовалась, что теперь-то узнает, где квартира Мохарта. Однако фигуры вскоре повернули во двор налево и скрылись. Туда же прошел еще один человек.
"Летчики подались в столовку завтракать,- догадалась она.- Как раз успела!"
Она прошлась несколько раз возле столовой думая, что скажет капитану, повернулась и вдруг увидела высокую фигуру, показавшуюся из соседнего двора. Сразу узнала командира эскадрильи.
- Товарищ капитан...
Капитан Мохарт наклонился, узнал ее.
Катя? Что случилось?
- Хочу попросить вас...
- А чтоб тебе... - Капитан дружелюбно похлопал ее по плечу. - Думал, на аэродроме что стряслось.
- Отпустите меня на полдня. Хочу съездить в госпиталь. К Ивану.
- А! - сказал Мохарт.- Это хорошо. Как думаешь добираться?
- Пойду на лыжах.
- Надень шинель, а то в куртке жарко. И возьми автомат. Без оружия не ходить.
Катя совсем не по-солдатски сжала горячую руку капитана.
- Ивану привет от всей эскадрильи. Пусть скорее выздоравливает и возвращается в строй. Думал сам навестить его, но... Он знает, какая у нас обстановка.
- Разрешите идти?
- Беги, Катя!
Назад она не шла, а летела. Очутилась на аэродроме, когда уже рассвело. Зашла в столовую. Сразу налетел старшина эскадрильи:
- Ефрейтор Яцина, в самоволку подались?
Катя улыбнулась, подошла к грозному старшине и щекой прикоснулась к его плечу.
- Сергей Иваныч, какая самоволка? Я у Мохарта была.
- У Мохарта? А кто старшине будет докладывать? На построение ищу по всему аэродрому. Сунулся в ваш гарем, так оружейницы на меня насели, чуть вырвался.
- Еду в командировку,- соврала Катя.
- Далеко?
- В Даниловку. Одолжи пистолет, автомат брать не хочется. Больно тяжелый.
- Завтракай - и ко мне,- подобрел старшина.
Минут через пятнадцать Катя в шинели, с лыжами на плече, постучалась в замерзшее оконце каптерки.
- Иду! - отозвался старшина и грохнул дверью.
Лыжи забраковал, подобрал другие, более легкие, проверил крепление. И, выпрямившись, придирчиво оглядел ее. Сунул за ремень палец.
- В какой эскадрилье служишь?