- Сбились с дороги! - махая фонарем, крикнул адъютант Пшеничкин.
Вихаленя соскочил наземь.
- Идем поглядим...
- Стоять на месте,- приказал Михолап, который тоже подошел к последнему прицепу. Он, видно, боялся, что Вихаленя и Пшеничкин могут отойти и потеряться, тогда всему полку придется их искать. Но Вихаленя только крякнул, похлопал рукавицами, постучал в борт прицепа.
- Слезайте, медведи! Пойдем в разведку!
С криками и смехом все взялись за руки, и Вихаленя потянул цепочку в темень. Ветер рвал и глушил голоса, сек лица сухим снегом.
И вот Вихаленя передал по цепочке:
- Вижу хату!
До Михолапа дошло.
- Вихаленя в хате увидел девушку!
- Черт! - злился Михолап.- Неужели на земле все такие доктора, как наш?
- Не монах. Засматривается на девушек,- сказал кто-то из темноты.
- Молчать!
Теперь Михолапу передали:
- На хлев наткнулись!
Все весело зашумели. Оказывается, трактор сбился с дороги, миновал деревню, и если бы Вихаленя не заметил бани, одиноко стоявшей на лугу за огородами, они так и поехали бы невесть куда.
Вихаленя взял у адъютанта фонарь, помахал им.
- За мно-ой!
Огородами кое-как пробрались на улицу и с трудом узнали Кулики.
Метель замела хаты по самые окна.
...Завируха ревела и крутила три дня. На четвертые сутки в полночь вдруг все стихло. Тучи сползли за горизонт, и на холодном небе показался тонкий серпик месяца. Кругом установилась тишина. Потом до деревни донесся гул тракторов, которые вышли укатывать взлетно-посадочную полосу.
А на рассвете тягач с тяжелым деревянным треугольником дважды прошел до Куликов и обратно и пробил дорогу. Она напоминала глубокий ров с отвесными краями. Через час по дну этого рва пошли к самолетам техники, а за ними потянулись и летчики.
Под ногами яростно поскрипывал снег. Изредка еще налетал ветер. Край неба на востоке вспыхнул багровым пламенем.
Вместе с летчиками пришел на аэродром и Вихаленя. Сразу побежал в медпункт, который размещался в землянке за стоянками первой эскадрильи. Провел амбулаторный прием. С удивлением заметив, что не слышно гула моторов, он оделся и вышел из медпункта. Яркое солнце ослепило его. Вихаленя постоял немного в тени тамбура, привыкая к яркому свету, а потом глянул из-под ладони за землянку. До самого горизонта лежал белый искристый снег. Над землей стояла и будто звенела ослепительная голубизна неба.
Вздохнув полной грудью, он пошел на КП.
За столом, уставившись в карту, сидел Пищиков. Его чисто выбритое лицо было сосредоточенным. Водил пальцем по карте, шевелил губами. Что-то рассчитывал. Куртка съехала с плеч на лавку, ушанка съехала на затылок, но он не замечал этого. Темная прядь волос упала на лоб.
- В метель рвались в воздух, а в такую чудесную погоду карту изучаете? - с улыбкой спросил Вихаленя.
Пищиков оторвался от карты, набросил куртку на плечи, глянул на врача.
- В авиации всякое бывает, доктор.
- Сегодня на передовой не до войны. Там все,- Вихаленя на карте провел пальцем по линии фронта,- завалено снегом. Пока пробьют дороги, очистят окопы, глядишь, и вечер надвинется.
- Если бы так было...
Минул час, другой, пошел третий, а боевой задачи все не было.
- Ясное дело, вам до обеда "загорать" на стоянках,- сказал Вихаленя и вышел из КП.
Увидел техников, которые топтались недалеко на площадке и внимательно поглядывали на небо. Подошел к ним, тоже поднял голову. В чистой-чистой голубизне разглядел чуть приметную точку, почти пылинку, которая ходила по малому кругу над аэродромом. Прошла раз, другой...
"Синоптики зонд запустили... - подумал он и тут же усмехнулся.- Зонд же по ветру летит, а этот кружится. Нет, не то!"
Вихаленя стоял и удивлялся. А со стоянок первой эскадрильи донеслись голоса механиков.
- "Фоккер"!
- Заблудился!
- Давайте "Т" - пусть садится!
Тем временем белая пылинка вскоре увеличилась. Через некоторое время у нее появились крылья, хвост, и теперь никто не сомневался, что это с высоты сошел немецкий истребитель "Фокке-Вульф-190", который авиаторы называли просто "фоккером".
- Может, заблудился?
- Жди!
- На охоту прилетел!
- Сейчас мы ему покажем охоту... - послышался голос командира звена первой эскадрильи старшего лейтенанта Степанова, бежавшего по тропке в сторону КП. Следом трусил его ведомый, лейтенант Кривохиж. Он на бегу надел шлемофон, ушанку бросил механику.