Немного покружили за стоянками на извилистой дороге. Даже потолкали машину, где дорога была плохо прочищена, а потом выскочили на широкий укатанный большак, что шел на юго-запад.
Проскочили километров десять. Встречные женщины сказали, что парашютист опустился за холмом возле деревни Даниловка.
Стоя в кузове машины возле кабины, Вихаленя видел, как с аэродрома поднялась эскадрилья и взяла курс на северо-запад. Вот когда полк получил задачу!
Наконец добрались до Даниловки. Остановились. На крыльце первой хаты Вихаленя увидел человека в белом халате и пошел к нему. Познакомились. Это был дежурный врач полевого хирургического госпиталя, который размещался в деревне.
- Вон едет ваш парашютист,- показал дежурный врач на огороды.
- Это летчик,- сказал Вихаленя.
От крайней хаты, где стояли врачи, до самого большака протянулась цепь холмов. Она разрезала широкий заснеженный простор на две части. На восточной виднелось еще дымившееся черное пятно - там догорал самолет Кривохижа. К крыльцу подъехали сани. Лошадь вся в инее. Вихаленя бросился к летчику, который лежал в санях, обернув ногу парашютом.
- Иван Иванович! Ранен?
- Да вот смотрите - обгорел,- повернулся Кривохиж к своему врачу.- И перед глазами все, как в тумане...
- Где у вас перевязочная? - спросил Вихаленя у дежурного врача госпиталя.- Здесь? Быстрее, хлопцы, поворачивайтесь. Снимайте с саней.
Механики сняли Кривохижа с саней. Пшеничкин развернул парашют на ноге, и Кривохиж сам ступил на крыльцо. На правой ноге у него был унт, на левой - один носок.
- Унт там,- показал Кривохиж за деревню.
Раздевая летчика в перевязочной, Вихаленя заметил на плечах его куртки свежую дырку. Была она и на гимнастерке, на том же самом месте, неровная, рваная. Из нее торчала шерсть свитера.
Как только Кривохиж расстегнул ремень и начал вместе с гимнастеркой снимать свитер, на пол что-то со стуком упало. Вихаленя наклонился и поднял расплющенную головку эрликоновского снаряда, положил себе в карман.
Усадил летчика на табурет. Осмотрел один, потом другой глаз. Промыл их раствором, протер марлей.
- Погодите, доктор... - Кривохиж посмотрел направо, потом налево.- Так уже ничего... А остальное проморгается.
Затем Вихаленя осмотрел ожоги на лице, как раз на тех местах, которые не закрывал шлемофон.
- И будешь ты, Иван Иваныч, как зебра - в полоску,- улыбнулся Вихаленя, беря пузырек с традиционной зеленкой,- Разрисую тебя...
- И будете вы после этого не доктор, а владимирский богомаз,- в тон доктору ответил Кривохиж.
Из перевязочной втроем пошли в рентгеновский кабинет. Сначала Кривохижа смотрел госпитальный рентгенолог, потом сам Вихаленя. К счастью, ни трещин, ни переломов костей не обнаружили. Значит, порядок!
Потом дежурный врач повел Вихаленю и Кривохижа в приемный покой. Как только понял, что полковой врач собирается забрать летчика с собой - заупрямился:
- Не отдам. Пусть у нас лечится.
Кривохиж стал было протестовать, но Вихаленя согласился с дежурным врачом. Не потому, что госпиталь был лучше укомплектован специалистами - их авиационный лазарет тоже не плохой. Тут Кривохиж за день успокоится, к нему не будут забегать товарищи, человек быстрее поправится.
Дежурный показал на дверь и пошел - зазвонил телефон. Кривохиж переступил порог палаты и очутился в чистой половине обычной крестьянской хаты.
- Где же мне здесь устроиться? - глянул на Вихаленю.
В хате стояло шесть застеленных коек. Кривохиж выбрал место за печкой возле окна, лег, а Вихаленя сел рядом на табуретке.
Кривохиж закрыл глаза.
- Подождите, как же это было? - вспоминал он.- Сели мы в самолеты. Взлетели,- Кривохиж помолчал.- Слепило солнце. Я опустил со лба светофильтровые очки и потерял из виду Степанова. Он быстро рванул вверх - хотел отсечь "фоккера". Тут у меня треснула бронеспинка. Гляжу - в кабину дым пошел. Мне прыгать надо, а не помню, надел ли парашют. Провел рукой по груди - лямки! Открыл фонарь и сквозь пламя выскочил из кабины. Рванул кольцо... Меня так подбросило, что с ноги слетел унт... Плюхнулся в снег. Скажите, Степанов догнал "фоккера"?
- Нет.
- Фриц ударил с солнечной стороны. У него была большая скорость.
- Надо было бы вам на север взлетать. Набрали бы высоту и увидели...
- У нас была высота, и мы могли драться, если бы на том рывке я не отстал от Степанова... Эх, сколько раз говорил Пищиков: "Ведомый не должен отставать от ведущего и на сантиметр..." Мы слушали и думали: э, теория все это. Оказалось, живая практика,- Кривохиж стиснул зубы, потянул в себя воздух.