- Я не только помню, а хорошо знаю все ваши победы, - ответил Дичковский, снова садясь за стол.- А что было над плацдармом?
Степанов краем глаза посмотрел на командира эскадрильи капитана Мохарта, который водил группу и прикрывал наступление наших войск. То место, куда он летал, в полку называли плацдармом. Докладывать за ведущего?
- Докладывай, не оглядывайся на комэска, не нарушишь субординацию,- сказал Дичковский.
- Что ж... Пришли на плацдарм. Бомбардировщики уже стали в круг. Еще минута, и начали бы бомбить. Я с ходу поджег одного "лапотника", а другому капитан Мохарт длинной очередью, как бритвой, отсек хвостовое оперение. И началось!.. Бомбардировщики побросали бомбы на свои позиции и кто куда. Возвращаясь домой, я заметил на фоне заснеженного поля силуэты двух "фоккеров". Думал, что они подкрадываются к нашему аэродрому, чтобы атаковать нас на посадке и таким образом расквитаться. Передал ведущему группы, что буду наблюдать за "фоккерами", и он мне дополнительно выслал пару Васильева. Оказалось, "фоккеры" пошли в район Даниловки. Там мы их и накрыли.
Дичковский снова встал из-за стала.
- Заняты были. Не оглядывались,- сказал он.
- Ведущий оглянулся, но уже был в прицеле. Упал он возле большака, подняв клубы снега. Видно, успел выключить зажигание. Другой упал совсем недалеко от того места, где сгорела машина Кривохижа. Я видел в конце Даниловки автомашину и людей. Туда поехали наш доктор с механиками. Возможно, это были они.
Дичковский повернулся к Пищикову. В это время за плечами генерала скрипнула лавка. Не спрашивая разрешения, встал командир третьей эскадрильи капитан Жук. Среднего роста, широкий в плечах.
- От рядового летчика мы требуем железной дисциплины, строгого выполнения НПП, а тут - мало, что одобряем самовольство командира звена, так еще и возводим его в ранг героя. Правильно я понял то, что мы сейчас делаем? - суховатым, не очень громким голосом спросил Жук. В его узких глазах блеснул холодок.
Вопрос не понравился командирам эскадрилий и самому Пищикову. Степанов только пожал плечами и недоуменно посмотрел на капитана.
Генерал опустил взгляд.
- Своим вопросом вы оскорбили боевого товарища. Садитесь... Теперь послушаем Мохарта.
Капитан Мохарт - черный как цыган, атлетического склада, хмурый на вид - встал из-за стола и, казалось, занял половину класса. Дичковский знал, что капитан не кончал авиационной школы. В самом начале войны из аэроклуба попал в запасной авиационный полк и там очень быстро прошел летную подготовку. Уже в ноябре сорок первого года прославился под Москвой, а в декабре получил Героя. Среди летчиков его выделяли пренебрежение к опасности в воздухе и на земле, ловкость и проворство, природная крестьянская сметка.
- Нам надо своевременно вылетать на помощь наземным частям,- густым басом начал Мохарт.- Есть радио, телеграф, а сегодня мы чуть не опоздали. Ждали же боевого вылета с самого утра... Почему так? - Мохарт посмотрел на Дичковского.- Может быть, ваш оперативный промешкал? Дальше. Представитель воздушной армии, наводчик в южной части плацдарма, плохо наводит самолеты на цели. Да и голос у него, извините, как у индюка. Я сегодня дважды переспрашивал его приказы. Мы когда-нибудь погорим из-за него. Доложите, что надо заменить наводчика.
Генерал кивнул головой.
- На плацдарм мы вышли с запада, продолжал Мохарт.- Немецкие бомбардировщик и приняли нас за "фоккеров" и спокойно построились в круг. Когда же от первой атаки загорелись флагман и его ведомый, то остальные кинулись наутек. В группе, кроме "юнкерсов", было шесть "хейнкелей" без опознавательных знаков. Сплошь окрашенные сажей... Мне думается, что это ночники. Одного такого "хейнкеля" мы прошлым летом видели возле аэродрома Песочное. Помните? Они тогда летали на Горький.
- Помню...
Кажется, ничего особенного нет в том, что на поле боя появилось несколько самолетов без опознавательных знаков. Другой летчик и не заметил бы этого. Мол, были всякие самолеты, да и не до опознательных знаков, когда идет бой, противник опознается по силуэту. Степанов тоже, наверное, их видел, а ничего не сказал. Мохарт же не только не забыл сказать, а еще и заострил на них внимание. Это заинтересовало Дичковского. Если немцы бросили в бой над плацдармом ночников, то что они будут делать, когда начнутся бои на всем фронте?
"Сегодня позвоню Михалю. Пусть подумает, что это значит. Надо в первую очередь знать, что делается под носом, а потом уже глядеть на море, вести разговоры про авиацию союзников в Африке",- решил про себя Дичковский.