— Выходим сейчас же, — приказал он, отвечая на немые вопросы, и добавил, взглянув на Волчонка: — А ты жди нас здесь.
Все тотчас же бросились сворачивать стан: затаптывать костры, собирать вещи и снимать драккар с отмели. Волчонок не двинулся с места.
— За что? — тонко воскликнул он и вцепился в рукоять меча. — Почему, вожак? Ведь это мой первый поход!
— Вот потому и пережди на берегу, — попробовал объяснить Тополь.
— Боишься, струшу, да? — мгновенно завелся Недоносок. — Боишься, подведу стаю?.. Я все равно пойду, или ты стащишь меня на берег силой!.. Но я от тебя никуда, хоть режь!
После того как стал одним из псов стаи, Волчонок переменился. Если прежде он ходил тише воды ниже травы, то теперь, чувствуя себя среди своих, ожил и завоевал славу первого задиры. Он словно припомнил разом все обиды, которые претерпел за жизнь, и воздавал за каждую придирку сторицей, словно вершил кровную месть. Если раньше отроки старались его не замечать и долго не воспринимали всерьез, то теперь они начали его сторониться, опасаясь буйного нрава. Он с кулаками отвоевал себе право всюду сопровождать вожака, куда бы тот ни направился, и не спал у порога в его горницу только потому, что Тополь пригрозил выпороть его, как сопливого щенка. Подобное обычно не спускалось никому, но на сей раз Недоноска молчаливо одобряли старшие лесовики, которые в его неуживчивости, упорстве и упрямстве видели желанные для них отголоски старых, дедовских нравов, когда каждый в стае должен был сам отвоевывать себе место под солнцем, не прячась за спины родни и друзей.
И сейчас Волчонок, ловко обогнув вожака, в два прыжка заскочил на борт драккара, который в память о прародителе стаи Ломке Туре носил это имя, и деятельно взялся за работу — подхватывал с берега вещи, укладывая их, первым взялся за шест, отталкивая корабль от берега.
Воропники вернулись в свою лодью, и Тополь с борта «Тура» махнул им рукой:
— Идите вперед — укажете дорогу.
Лодья сорвалась с места. Была она узкой и длинной, легко входила в любую протоку и могла укрыться в камышах. Ей не страшна была отмель и даже заболоченные затоны. Пока «Тур» разворачивался, она вылетела далеко вперед. Всемил, которому дали свежих гребцов, сидел на носу, глядя вдаль.
Они обогнули остров и нацелились на соседний, до которого в тихую погоду можно было добраться и вплавь. Кроме этих двух островов, ближайшей сушей был матерый берег, но уж до него человеку и при попутном ветре один на один с морем не добраться.
За тем островком уверенно летевшая вперед лодья чуть замедлила ход, потом вовсе приостановилась. Из-за прибрежных камней ей навстречу выплыла вторая лодка — поменьше, схожая с обычной рыбацкой. В ней сидели трое оставленных в засаде корел. Подошедший «Тур» принял их на борт, и они повестили, что викинги прошли мимо островка не так давно, направляясь к устью Невы. Услышав об этом, Тополь дал знак поспешать.
Чужаков заметили, только когда прошли почти половину расстояния до берега. Всемил вдруг приподнялся на носу лодьи, вскинул руку. Не отходивший от носа «Тура» Тополь подался вперед.
— Асмунд! — позвал он. — Похоже, они?
Асмунд был одним из викингов и бессменным кормщиком «Тура». Не выпуская правила из рук, он глянул из-под ладони:
— Точно викинги, вожак!.. И вроде как свей!
У самого Тополя никогда не было так зорко зрение. Он видел корабль, но не мог на таком расстоянии отличить торговую шнеку от боевого драккара.
— Обгоним, Асмунд? — Он вскинул глаза на небо. С утра на нем не было и облачка, а теперь откуда-то наползли тучки, предвещая на завтра непогоду.
Тот тихо засвистал в бороду, шевеля губами.
— Должны, — изрек он наконец, — коли Вана-Ньёрду будет так угодно.
Словно откликнувшись на зов, драккар в спину толкнул боковой ветер, и Асмунд отдал приказ поднимать парус. Чуть замедлив бег, чтобы принять на борт и Всемила с его людьми, «Тур» оделся светло-серым с ало-черной турьей головой посредине парусом, и, повернув драккар чуть боком, Асмунд повел его наперерез незваным гостям.