— И все-таки такое случается, сказал я. Стоит только полистать газеты. Каждый день в газетах такие вещи печатаются!» Оп поднял на меня глаза, мелкий частый дождичек оседал крохотными серебряными, ртутными капельками на сукно его куртки, серо-металлическая пыль покрывала плечо вылезавшее из-под крыши навеса, а тем временем до нас долетало нестройное эхо, бессвязные всплески голосов, взрывы страсти гнева вырывавшиеся из этого как бы получше выразиться: из этого постоянно действующего и неисчерпаемого склада или вернее резервуара или еще вернее самого принципа любого насилия и любой страсти который вроде бы бесцельно глупо и праздно бродит по земле на манер тех вихрей тех тайфунов несущих в себе лишь слепую и ни на что в сущности не направленную злобу и тем не менее случайно и яростно обрушивающихся на то что попадется им на пути; теперь возможно мы узнали то что знала та издыхающая лошадь с ее удлиненным бархатистым задумчиво-кротким и пустым глазом в котором я однако успел разглядеть отражение наших крошечных силуэтиков, тот глаз на окровавленном портрете был тоже удлиненный загадочный и кроткий и я тщетно вопрошал его: Все это театр трагедия выдуманный роман, сказал он, ты сам его приукрашиваешь дополняешь, а я Нет, а он При случае и просто выдумываешь, а я Нет такое случается каждый день, мы слышали как эта выжившая из ума старушонка стопала в доме терпеливо нескончаемо долго с сухими глазами, раскачиваясь взад и вперед на стуле а колченогий тем временем бродил вокруг держа в руке ружье заряженное крупной дробью и готов был уйти один ковыляя шлепая по пропитанным влагой полям раскисшим огородам где отпечатки его ступней медленно затягивало со слабым всасывающим звуком, да и генерал тоже в сопровождении штабных шлепавших по грязи еле переводя дух еле поспевая за ним живым шустрым столь же иссохшим и казалось столь же бесчувственным как старая чурка, пустил себе пулю в лоб что впрочем прозвучало не громче чем если бы сломали гнилую ветку, и рухнул мертвый со своим маленьким морщинистым жокейским личиком в своих ярко начищенных маленьких жокейских сапожках Что же и его я тоже выдумал сказал я Что же и его я тоже выдумал? Мне представлялось как шел он прихрамывая истерзанный сожранный этой пыткой точно несчастный пес животное одновременно преследующее и преследуемое стыдом непереносимым оскорблением нанесенным жене его брата он которого отказались взять иа войну которому не пожелали доверить винтовку, А ну сказал он бросьте-ка ваше ружье вот так и происходят несчастные случаи, по он ничего пе желал слушать, видимо поэтому-то он и держался за эту охотничью снасть за это ружьишко с каким был изображен символ что ли или вовсе не символ, долгое время я верил что это несчастный случай па охоте считал что поэтому-то она и пе желала купить мне карабин и все пересказывала мусолила свои вечные семейные прадедовские истории, равно как она упорно отказывалась разрешить мне учиться фехтованию под тем предлогом что де не знаю какой-то наш родич был убит фехтуя потому что во время выпада противника с рапиры слетел предохранительный наконечник если только она не вычитала об этом в газете в рубрике происшествий преступлений несчастных случаев в рубрике великосветской хроники, страсти развязанные вызванные к жизни прелестным телом Спящей Красавицы наглухо замурованной надежно спрятанной там, хвост павлина еще слабо покачивался но Леды не было видно так что же это за павлин какое божество воплощала тщеславная пошлая глупая птица торжественно распускавшая многоцветные свои перья па лужайках замков и на подушках привратниц? Я представлял ее себе в одном из этих обличий, я мог трогать сжимать ощупывать ее груди ее шелковистый живот еле покрытый еле прикрытый этой рубашкой откуда выступала ее шея похожая говорю я па молоко слышишь говорю я единственная мысль которую она вызывала это мысль о том чтобы стлаться по земле изгибаться как ручеек и жадно пить, платья похожие па рубашки, бледно-сиреневые и зеленая лента сжимающая ее… да-да огромная разница с другим портретом жестоким и жестким где она выступает этакой Дианой но тогда ей пристало бы иметь на этом портрете лежащую у ног борзую гладкошерстую всю острую тогда как на более позднем наоборот была бы к месту маленькая лохматая собачонка в кудерьках куда так приятно запускать пальцы лижущая руку мокрым своим язычком катаясь от радости повизгивая трепеща как рыба в воде… и вот снова пришла осень но за этот год мы паучились не только сдирать с себя военную форму которая стала сейчас просто смехотворным постыдным стигматом но также если можно так выразиться и свою собственную кожу или вернее сказать с нашей кожи содрали то что как нам представлялось годом раньше было ее неотъемлемым свойством, другими словами мы уже перестали быть солдатами даже людьми, мало — помалу паучившись быть чем-то иным вроде как животным которое ест что и где ни попадя лишь бы это что-то можно было разжевать и проглотить, а на опушке леса росшего вдоль строительной площадки попадались огромные дубы ронявшие устилавшие дорогу желудями и арабы ходили их собирать, поначалу часовой покрикивал на них и гпал прочь но они снова налетали как терпеливые упорные цепкие мухи и часовой в конце концов вынужден был сдаться и пожав плечами делал вид что вообще их ие замечает однако внимательно поглядывал по сторонам чтобы они не дай бог не попались на глаза какому-нибудь офицеру, я тоже присоединился к ним и пригнувшись к самой земле делал вид что собираю желуди и кладу их в карман а уголком глаза следил за часовым и когда он иа минутку повернулся к нам спиной бросился задыхающийся в чащобу я бежал на четвереньках как зверь через кустарник через молодую поросль до крови раздиравшую мне руки но даже не чувствовал боли бежал несся на четвереньках я был собакой с вывалившимся языком я несся я задыхался оба мы были загнанные как собаки я мог видеть ее обнаженные ляжки слышать хриплое дыхание ее полузадохшегося рта мокрый от слюны крик уходил в смятые подушки а над плечом видна была щека как у спящего ребенка с припухшими детскими истерзанными полуоткрытыми губами с которых срывались хриплые стоны а я медленно овладевал ею брал ее растворялся в ней и снова мне казалось что этому ие будет конца не может быть конца…, я был словно собака я на четвереньках прорывался сквозь чащобу леса совсем как зверь потому что один только зверь способен в такой мере не чувствовать усталости не обращать внимания на свои в кровь разодранные сучьями ладони, я был как тот осел из греческих сказаний я весь окаменел точно некий золотой идол золотой осел вошедший в ее пежную деликатную плоть… из ее перехваченного горла рвались теперь лишь размеренные стопы вслед за каждым нажимом моих бедер сколько их сколько мужчин пластали ее только я был уже не мужчиной а зверем собакой больше чем мужчиной животным раз я мог достичь этого познать я как Апулеев осел без передышки седлал ее так что она вся раскололась раскрылась как плод как персик… с губ ее рвался бесконечный крик и наконец наступила тишина и оба мы упали бездыханные бок о бок руки мои все еще сжимали ее переплетались на ее животе я чувствовал прикосновение ее бедра покрытого потом обоих нас еще сотрясала дрожь одни и те же глухие удары мы были словно некий единый зверь мечущийся в клетке натыкающийся на решетку потом я мало-помалу освоился с темнотой, различил прямоугольник открытого окна и небо светлее ночного мрака и в нем одинокую звезду потом вторую потом еще и еще одну такие холодные алмазные неподвижные и я с трудом переводя дыхание попытался выпростать ногу из смешения наших тел мы были как бы единым апокалипсическим многоголовым и многоногим зверем покоящимся во мраке, я сказал Который сейчас может быть час? а она А какая разница чего ты в сущности ждешь Дня что ли? будто от этого что-то переменится Неужели тебе так уж охота видеть наши мерзкие хари? я попытался перевести дыхание стряхнуть с себя эту тяжесть вдохнуть глоток свежего воздуха потом я перестал чувствовать тяжесть, только во мраке что-то беззвучно копошилось, шуршало, я окончательно проснулся и спросил Что ты делаешь? она не ответила, теперь уже можно было различить смутные очертания предметов правда не слишком ясно, но возможно она видела в темноте как кошка я сказал Господи да что же это происходит что ты там делаешь Скажи наконец, а она Ничего не делаю, а я Ты…, тут я окончательно проснулся сел на постели и зажег свет она уже успела одеться а одну туфлю еще держала в руке: на миг я увидел ее топкое слишком красивое трагическое лицо две блестящие полоски на щеках, сейчас в этом лице было что-то смятенное растерянное потом яростное жесткое жесткая складка губ когда она крикнула Погаси сейчас же лампу я и без света обойдусь, а я Да что же это такое, а она Погаси сказано тебе погаси погаси погаси слышишь погаси, потом грохот сброшенной с ночного столика лампы звон стекла одновременно со стуком брошенной туфли и с минуту я совсем ничего не мог разглядеть и сказал Да что это с тобой, а она Ничего, потом я опять услышал в темноте какие-то шорохи почти бесшумные и догадался что она ищет свою туфлю удивляясь как это она обходится в таком мраке без света, и сказал Ну что же в конце концов происходит, а она все еще шаря свою туфлю В восемь идет поезд, а я При чем здесь поезд? Да что это в самом деле… Ты же сама сказала что твой муж вернется только завтра, она не ответила продолжая суетиться в