Руслан замолчал. За окном совсем расцвело. Веселое солнечное утро. Но дом — он был отдельно от этого утра, дом оставался сумрачным и прохладным. И мы тоже, такие же сумрачные, как дом… Я во все глаза смотрела на Руслана. У меня были сотни вопросов, но только одно желание. Я скинула плед, подошла к нему и, на секунду задержавшись под его удивленным взглядом, села верхом ему на колени. Приникла всем телом, будто слилась с ним… положила голову ему на плечо, прижалась шеей к его шее. В этом не было секса или желания. Я просто хотела его согреть.
Я закрыла глаза. Вздрогнула, когда он осторожно обхватил меня руками и прижал к себе еще сильнее. Теперь мы были как одно целое. Я чувствовала его тепло. Наверное так выглядит настоящее счастье. Когда на секунду ты погружаешься в абсолютный покой. Когда понимаешь, что ты на своем месте, там, где должна быть. Только одно место в целой вселенной, которое было по-настоящему МОИМ. Это место рядом с ним.
Не знаю сколько времени мы были неподвижны. Я бы продлила этот миг до бесконечности. Но он должен был сказать, а я должна была узнать.
— Я видела синих эльфов, я тоже была там. — Прошептала я. — Но я не пошла за ними. Что… было там? Там что-то случилось?
— Нет, — ответил он. — Я не могу сказать, что там что-то случилось, это не так. Но… наверное все-таки случилось. Очень важное.
— Река. Вы пришли к ней, да?
— Да, там была река. Мы очень долго шли. Воздух был очень сухой, хотелось пить, мне казалось, что внутри у меня настоящая пустыня. Сначала мы шли довольно быстро, хотели догнать эльфов, прикоснуться к ним… просто какое-то непреодолимое желание их коснуться, понимаешь? Но эльфы все время оказывались на одном и том же расстоянии! Не важно шли мы медленно, или быстро — эльфы ни приближались, ни удалялись. Мы почти не говорили. Это было странное состояние, мы чувствовали одержимость. Шли и шли… тяжело дышали… на слова просто не было сил. И во рту все дико пересохло. Сначала нам хотелось смеяться, но потом эйфория пропала. Осталась лишь усталость и эта одержимость, что толкала вперед.
Сколько мы шли я не знаю. По моим ощущениям несколько часов, может даже сутки. Под конец мы едва держались на ногах. Дима начал падать. Мы с Викой слишком много времени проводили на тренажерах, убивая скуку. Возможно, именно это сделало нас выносливыми. А у Димы здоровья оказалось меньше. Когда он падал, я поднимал его и, придерживая, вел дальше. В голове была какая-то вата. Но даже сквозь эту вату меня начали терзать сомнения. Инстинкт шептал — тихо-тихо — но шептал, что мы идем в сторону смерти. Я больше не верил ни в какие адские врата и нашу миссию, просто хотелось выйти куда-нибудь. В этих эльфах было что-то искусственное, они не были… ну живыми что ли. Просто картинка перед глазами — как голограмма. Мы шли за этой картинкой. Единственное что мне было не понятно — это почему у меня так все ватно и вязко в голове… И так сухо… ведь в пещерах должно быть влажно, я читал об этом! А здесь эта сухость, обжигающая горло. Быть может мы все-таки шли навстречу адскому пламени? Но не было жарко, совсем. Ведь от пламени должно быть жарко! Я заставлял себя думать. Мне хотелось упасть, как и Димке, но тогда кто бы нас тащил? И мне приходилось думать-думать-думать, чтобы разогнать в голове туман и не поддаться телу, которого я уже не ощущал своим от усталости.
Внезапно бесконечный этот переход кончился, и мы вошли в небольшое овальное помещение. Оно не могло быть естественным, хотя кто знает… Идеально-овальное! Сквозь синеватый полумрак я разглядел черные провалы ходов, которые вели из этой комнаты. Эльфы все еще были перед нами, они вели нас прямо, к проходу, который был сразу впереди нас. Остатки моей воли начали жалобно трепыхаться, заставляя меня что-то сделать, что-то изменить! Эта комната — была единственным шансом! Если мы войдем в проход следом за эльфами — нам уже не выбраться. Ведь куда-то они вели нас. Усталость давным-давно вытеснила былую эйфорию, мне хотелось передохнуть, но в этих эльфах было что-то, что заставляло идти… Наверное именно усталость, а не страх или здравый смысл, толкнула меня в конце концов сделать это. Я взял Диму и потащил прочь, в сторону, к самому дальнему проходу. Мне показалось, что с той стороны идет какая-то прохлада, быть может воздух был более влажным — если в воздухе было хоть немного молекул воды — моя кожа уловила их. Мне казалось, что двигаясь в сторону, прочь от дороги эльфов, я будто выныриваю из тягучего киселя. Было что-то, что не пускало! И мои последние силы ушли на то, чтобы сделать эти несколько шагов в сторону. Я же тащил еще на себе Димку! Мы просто упали, пройдя несколько шагов. Я попробовал позвать Вику, но во рту было так сухо, что я не сумел издать ни звука. Она сама увидела, что мы отошли и озадаченно остановилась. Я видел, что ей хочется идти дальше, за эльфами, лицо ее было совершенно отрешенным, но было кое-что сильнее этой эльфийской гонки. Что-то, что смогло пробиться сквозь ее онемевший мозг… Любовь к Диме. Я тебе не говорил о том, что она любила его? Это было так. Она любила его рабски, как собачонка. Когда появился Дима, я потерял ее. Она так растворилась в нем, что не видела белого света вокруг. Иногда она смотрела на меня, а у меня было такое чувство, что она глядит сквозь меня… Наблюдая за ней я еще больше убеждался в том, что ты права насчет любви. Любовь делает человека слабым, зависимым, послушным… глупым. Когда ты жила с нами, я тоже был слабым, зависимым и послушным. Тебе. Но я никогда не говорил, что люблю тебя, и это спасало меня от того, чтобы совсем не потеряться в этом. И не оттолкнуть тебя, не вызвать в тебе презрение…Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он замолчал. Мне нужно было что-то ответить.
— Все не так. — Прошептала я.
— Разве? Но ведь ты говорила…
Я подняла голову с его плеча и посмотрела ему в глаза. Коснулась его лица кончиками пальцев. Мне захотелось нежно приникнуть к его губам. Растаять. Раствориться. Я чувствовала себя слабой. Зависимой. Послушной. Я чувствовала себя глупой. Но он не видел этого. Не понимал. Я улыбнулась своим мыслям.
— Все не так, Руслан. А как — я и сама не знаю. Что я могу знать о любви, сам подумай…
— Ты всегда все знаешь. — Мягко сказал он. От его полуулыбки, и от того как он смотрел на меня, по телу моему прокатилась волна жара… но я не шевельнулась. Не сделала движения к нему.
— Скажи, — попросил он. — Какая-то небесная библиотека дает тебе ответы на вопросы.
— Я мудрая, хочешь сказать? — Я усмехнулась. — Хочешь знать что я думаю? Тебе нужна новая редакция?
У меня кружилась голова, то что мы говорили — это было пустое, просто слова, которые мы говорили лишь бы говорить… важнее то, что происходило с нами… почти поцелуй… почти объятия… почти нет меня, а только мы… почти нет его…
Я мягко скользнула опять ему на плечо, чтобы прервать эту сладкую пытку. И прошептала едва слышно в ухо:
— Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
— Я устал стоять на краю, — выдохнул он, и мир больше не имел значения, потому что его губы…
Время-время-время! — кричало что-то в моей голове. — Остановись, Элла! Но еще немножко, еще совсем чуть-чуть… я не могла оторваться от него. Это было слишком сильно, это было слишком сильнее меня! Всего только несколько мгновений… неужели я не заслужила этого?! Нет, я не могла, просто не могла остановиться, отстраниться от него!
Но ведь это и правда было всего несколько секунд! Несколько секунд, ради которых я жила много лет. Несколько секунд, прежде чем я оторвала себя от его губ, глядя на него обезумевшими от страсти глазами, невероятным усилием таща свое тело с его колен назад-назад-назад….
— Нужно уходить отсюда, — мой голос дрожал и срывался. — Пока мы не застряли… надолго. Хорошо?
Он кивнул, провел рукой по глазам, будто сбрасывая какое-то наваждение.
— Да, Эл… сейчас.
Я осторожно опустилась обратно на кровать. Села, обхватив колени. Нужно было успокоиться. И мне, и ему. Сердце бешено стучало в висках. Я дрожала, вся дрожала…