Я смотрела на него, но не видела ни его, ни комнаты. Его история заворожила меня, мне казалось, что я все еще там, в этой пещере. Мне казалось, что я вместе с ними прошла через это все. Но не все…
— Почему ты не рассказал мне о детях? — Спросила я.
— Я… не понимаю, почему ты все время об этом говоришь?
— Господи, Ру, потому что это важно! Это… важно. Почему ты рассказал обо всем, кроме этого? Тебе трудно это вспоминать?
— Нет, мне не трудно.
— Не трудно?! Значит, ты просто решил опустить эти детали, как незначительные?
— Элла, я просто не понимаю…
— Не говори мне так! Я не могу слышать от тебя такое, Ру, пожалуйста!
— Просто не понимаю о каких детях ты говоришь.
— Что? — Я растерялась. — Ну как же, дети! Те, которые были здесь, в доме, когда вы устроили свой переворот. Вы решили, что дети будут лишними свидетелями и убили их. Или сбросили в яму, хотя теперь я уже не понимаю…
— Здесь не было детей.
— Не было?!
— Я же говорил — наступило какое-то затишье, здесь было пусто, остались только мы с Викой и Дима, да и то — Дима, по случайности остался. Никого больше не было. Детей вообще давно не привозили. И в любом случае — я не стал бы их убивать, Элла, что за бред! Откуда ты это взяла?
— Но Дима…
— Дима сказал тебе это?
— Не то чтобы сказал… я сама выдвинула такое предположение, а он не опроверг. И даже поддержал. — Я беспомощно посмотрела на Руслана. — Зачем же он это сделал?
— Быть может, чтобы ты захотела убить нас? Ведь он прочитал дневник и понял, какая ты моралистка. Знал, куда тебе надо надавить, чтобы ты сделала как он хочет.
— Но ведь я не знала до последнего, что он был с вами! Он не сказал мне об этом! И даже если бы я задумала вас убить — то его-то не стала бы убивать! Он же ни причем.
Руслан улыбнулся печальной тающей улыбкой.
— Но ведь ты убила его, Элла. Кто знает, какие у него были планы. Я думаю, мы уже мало значили для него. Мы трое — это была одна сплошная проблема для нас всех. Его манипуляции изматывали меня, но я не мог просить помощи у Вики, потому что она всегда была на его стороне. Поддавшись еще в самом начале на его внушения, я убил одного из наших хозяев, которого мы вычислили. Кстати, очень просто вычислили. Следили за дорогой, которая к дому вела. В первое время к дому ездили люди из тех, кто заправлял этим делом. Думаю, они были в панике. Просто приезжали, и тут же разворачивались, поклявшись забыть дорогу сюда. Большинство из них мы отпускали. Но за некоторыми ехали следом. Видишь, найти их было очень просто. Помнишь, был такой крупный мужик лет пятидесяти, который приезжал к Доктору постоянно? Для него привозили иногда маленьких девочек. Ты говорила, что он несомненно играет большую роль в существовании нашего заведения.
— Да, я помню. Тот, про кого я думала, что он убил Сержа, да?
— Да-да, он. Диме он очень не нравился. И Дима сказал, что нам следует убить его. Вот так просто. Знаешь, я был не против. Мы поехали к нему на дачу, ночью… ладно, не буду говорить что там было, но после того, как я убил этого упыря, Димку понесло. Мне кажется, его безумие прогрессировало, и когда он видел что-то, что вгоняло его в эмоции — с ним совсем что-то безобразное начинало происходить. Вобщем, он пошел по комнатам и устроил там настоящую резню. Жену, детей… я не знаю, почему не помешал ему. Сидел внизу, в машине и ждал. Но после этого… после этого все в нем стало вызывать у меня отвращение. И не только. Иногда мне казалось, что он может убить и меня. Просто так, в каком-нибудь припадке. Я старался быть с ним осторожным. И, знаешь, я начал и сам имитировать какие-то припадки ярости, чтобы защититься… черт, я понимаю, что это звучит все бредово. Но наша жизнь была одним сплошным бредом. Ну вот… еще я убил Куницына. Мы тоже его вычислили через дом, давно еще. Я никогда его не видел в доме, но теперь, когда мы следили за дорогой, этот человек раза три ездил туда! Это было странно, и мы решили понаблюдать за ним. Представь себе — и нашли тебя! Вот это был сюрприз! Причем не сразу узнали, они сильно тебя изменили. Но все-таки узнали! Мне кажется, Куницын следил за тобой, за этим проектом, которые они организовали еще до нашего бунта. Наверное они пытались с твоей помощью заполучить трасплантолога, за которого хотели выдать тебя замуж. Я не знаю в чем там был их план, и как ты могла помочь. Не знаю как им удалось стереть твою память, Дима говорил, что, возможно, это гипноз и внушенные ложные воспоминания. На самом деле трансплантолог был уже не нужен, ведь контора развалилась после нашего побега. Было очевидно, что никто больше не собирается восстанавливать то, что было в нашем доме. Впрочем, не исключено, что наша лавочка была не единственной в стране, были и другие такие дома. Может и есть до сих пор.
В основном за тобой и Куницыным следил Дима, ведь его никто не знал в лицо. Я думаю, что после наших рассказов, твоего дневника и того, какая красивая ты оказалась в реальности — он влюбился в тебя. Ты стала его новой страстью, Эл. Наверное ты стала тем, от рук кого он хотел умереть на этот раз. Это же так возвышенно и романтично — умереть от руки возлюбленной. А может и другое… может он просто хотел, чтобы ты убила меня и Вику, чтобы он мог остаться с тобой безо всяких помех. Теперь уже я не знаю. Но поскольку он выпил яд — все-таки я бы поставил на его одержимость смертью.
— Это он сказал утопить меня?
— Боже, да… — Руслан издал мучительный стон и надавил ладонями на глаза. — Я не прощу себе этого никогда. Но эти родинки… и твое странное поведение… мне показалось, что мы и правда ошиблись. А он… видимо, он сник, видя, как ты бросаешься на меня со своей любовью. Может ему показалось, что из-за твоей одержимости мною у него нет шансов. В дневнике ты писала, что влюбилась в меня потому, что я спас тебя от пожара. Он подумал, что если он спасет тебя — ты влюбишься и в него тоже. В общем, он здорово провел нас. И я тебя убил, Эль. Я был на грани все эти дни — я так устал от всего, что действовал как автомат, не задумываясь… к тому же, когда твои руки и так в крови — все намного проще…
— Спас, убил. — Я взяла его за руку. — Зато теперь я ничего тебе не должна. И все совсем кристально и честно, правда? Не хочу об этом больше слышать и говорить.
Он кивнул и сжал губы.
— У меня есть бензин. — Сказала я чуть слышно. — Много бензина. Здесь нужно хорошенько убраться.
Мне нравился запах бензина. Пока Руслан занимался домом, я сидела на земле, возле машины и зажмурившись, вдыхала этот запах, что разлился вокруг. Это был запах перемен. Запах путешествий и скорости. Это был запах чистоты. Никакого мусора. Никакого прошлого, ничего оттуда. Ну… почти ничего.
Все еще пронзительно жаль дом, от которого скоро не останется следа. Жаль Вику и этого странного непостижимого человека, что вторгся в нашу жизнь. Быть может, дом, Вика, Дима — это были те самые дети, которых я убила, чтобы не оставлять за собой следов. Те самые жертвы, которые нужно принести ради будущего. А впрочем… стоит ли винить себя, ведь во всем этом я была лишь марионеткой. Какое-то непомерное тщеславие заставляло меня все это время думать, будто я решала что-то. Ошибка. Нет. Решала не я. А раз так…
Он взял меня за руку и поднял с земли.
— Улыбнись, Элла. Все будет хорошо. — Сказал он.
А к запаху бензила уже примешивался запах гари.
— Теперь мы тоже должны пройти этот путь. Через яму. Через грот. Чтобы заново родиться и начать новую жизнь. — Прошептала я.
Руслан засмеялся мне в лицо
— Господи, Элла, давай просто жить, а? Садись в машину! Дороги где нет бензоколонок, ну и придумаешь же… Хватит! Теперь мы будем ездить там, где они на каждом шагу!
Я счастливая женщина. Я смотрю в зеркало и радуюсь своему отражению. Мой муж никогда не говорит мне, что я похожа на ангела. Он просто знает, что это так. Я — ангел. Мне нравится мое лицо, волосы, глаза, мне нравится мой голос. Нравится моя жизнь. Удивительно, как много людей вокруг, которые недовольны собой. У них каждый день состоит из мрачных каких-то проблем. У меня все иначе. Но я понимаю, почему судьба так благосклонна ко мне. Я заслужила это. Я не просто жила, я боролась. И я все в своей жизни сделала правильно.
Москва, 5 июня 2009