Вначале постоянно приходили какие-то следователи и задавали мне вопросы про дядю Лешу и Руслана. Я говорила всегда одно и то же — я вышла в туалет, Руслан меня проводил, когда я закончила со своими делами, Руслана в фойе не было, и я одна вернулась в зал. Мне верили. Не знаю, почему я врала. Ведь если он и правда убил моего дядю, я должна была его ненавидеть. Но все было иначе. Дядя казался туманным сгустком в моей ватной памяти, а Руслан был реальным и настоящим. Это было подло, но образ дяди совершенно не волновал меня, как будто его и не было никогда.
Иногда меня заставляли подписывать какие-то бумаги, видимо мои показания. Однажды я обратила внимание на свою фамилию и поняла, что вижу фамилию какого-то чужого человека. Как такое могло быть? С моей памятью и вправду было что-то не так. Почему я не знала своей фамилии?! Ведь несомненно они переписали ее из моего паспорта. И мое отчество… Да и имя — написанное на бумаге — оно было чужим. Я впервые видела свое имя! Привыкла к этому набору звуков "Света", но написанное — оно меня поразило…
Славик трогательно ухаживал за мной, даже взял отпуск. Он говорил, что у меня воспаление легких. Странно, я этого совершенно не ощущала. Ничего не болело и температуры не было. Просто слабость была жуткая, и все время хотелось спать. Сон приносил сладостные грезы, не имеющие формы, но завораживающие и прекрасные. Грезы эти будто вытягивали из меня жизнь. Когда я просыпалась, мир вокруг был серым и пустым, хотелось снова поскорее нырнуть в мои чарующие сны. Как трудно жить, думала я, всегда было трудно жить, просто я об этом забыла. А теперь вспомнила… И я опять засыпала… Однажды я лежала в полудреме, не желая открывать глаза и услышала, как Славик тихонечко разговаривает с каким-то человеком. Они стояли у окна, довольно далеко от моей постели, и, видимо, были уверены, что я не смогу их расслышать, даже если проснусь. Но мой слух за последние дни стал необычайно чутким.
— Это может быть испуг? — Спрашивал Славик. — Я уверен, что убийство ее дяди было причиной. Это такой стресс, вы же понимаете, он был ей как отец. А что если она видела что-то? Она вышла как раз где-то в это время и вполне могла… что-то увидеть, понимаете? Что-то, что шокировало ее. Она такая наивная и чувствительная… Такая юная… Я боюсь говорить с ней об этом, боюсь, что ей станет только хуже.
— Да, испуг вполне возможен, — отозвался его собеседник. Судя по голосу, человек этот был уже не молодой. — Давайте попробуем ее чем-нибудь отвлечь. Ей не стоит давать так много спать. У нее явные признаки гиперсомнии. Я думаю, все-таки идиопатической, но анализы лучше сдать. Вы же сами понимаете — энцефалит, трипаносомную болезнь не будем исключать на всякий случай. Опять же, нарушения гипоталамуса возможны. Этот ее сон… Месяц, вы говорите? Все-таки в наше время молодежь не такая впечатлительная, как во времена барышень кисейных. По телевизору с детства темы насилия видят. Даже если девушка увидела убийство, не думаю что впала бы из-за этого в спячку… вы знаете, что такое летаргический энцефалит, коллега?
— Да нет же, я уверен, что тут имеет место нервная реакция… вы такие сразу диагнозы предполагаете…
— Это моя работа. Надо сразу исключить самое страшное, требующее неотложной помощи. Ну а потом уже спокойненько браться за нервы.
Меня мало тронул их разговор. Какая разница, что со мной. Я закрывала глаза и уносилась туда, где мне становилось хорошо. В реальности все было каким-то бессмысленным. Грядущая свадьба, трогательная забота Славика, все, что готовило мне будущее — это было таким… бесполезным. Теперь, когда я узнала о том, что на свете есть Руслан, я поняла, что все остальное не имеет значения. Но Руслана я больше не увижу. Не знаю, почему он убил дядю. Даже не задумывалась над тем, он ли убийца. Это тоже не имело значения. Единственной важной вещью было то, что скорее всего я больше его не увижу. Если он и правда киллер, тогда он просто использовал меня, чтобы был повод выйти из зала в фойе. Все, я выполнила свою задачу и больше не интересовала его. Я беспомощная маленькая девочка и мне в жизни не найти его. Но я не хочу без него жить. Я закрывала глаза и пряталась в своей реальности. Руслан ждал меня там. И мне казалось, что он там был всегда. Его образ, заботливо сохраненный для меня подсознанием, оживал, стоило мне заснуть. И каждую минуту он был со мной. Никто не мог у меня его отнять, никто… Возможно, если я умру, то навсегда останусь в своих грезах. Вместе с ним, с Русланом. Придуманным моим Русланом…
Да, наверное Руслан и был причиной моей болезни. Я не хотела жить. Ведь на самом деле все в реальности было чужим мне. Мир Славика, в который он меня ввел — это был не мой мир. У меня не было друзей и подруг, не было настоящего прошлого. Временами казалось, что все мои воспоминания это кусочки прочитанного когда-то давно не очень интересного романа. Одна мысль о том, что мне придется жить в этом чужом мире, приводила меня в тоску. Я думала, что хочу семью, детей, спокойную обеспеченную жизнь. Я ошибалась. Теперь я приходила в ужас от того, что придется лечь в постель со Славиком. С этим почти посторонним мне человеком. Придется позволить ему касаться меня. И слышать его возбужденное дыхание, знать о его тщеславной радости — он так хотел жену-девственницу, и вот она у него есть. Ни один мужчина не осквернил моего тела и он, Славик — будет первым. Разве это справедливо? Разве это правильно? Разве ОН должен быть тем, первым? Нет… Нет!
Свадьбу решили не откладывать. Славик решил. А я поплыла по течению. У меня было слишком мало сил, чтобы бороться с реальностью. Я выбирала без вдохновения платье в каталоге, открытки, кольца — все побыстрее, лишь бы отделаться от Славика и снова уснуть. Я делала вид, что рада предстоящей суете. Я возьму себя в руки, выдержу это мероприятие, под названием свадьба, а потому буду снова спать. И когда-нибудь, я на это надеялась, мне не придется больше просыпаться.
За неделю до свадьбы я сделала колоссальное усилие и перестала спать днем. Часами смотрела телевизор, заставляла себя быть оживленной и веселой, когда Слава выводил меня в свет. Хотелось, чтобы поскорее прошла эта свадьба, которая висела надо мной как дамоклов меч. У меня не было сил бороться с реальностью. Отказать Славику или вообще сбежать. У меня не было денег, не было ничего. Не было решимости, чтобы предпринять хоть что-то самой. Я жила тем, что ждала ночи.
Самое счастливое событие в жизни девушки. Свадьба. Я говорила себе — да, я счастлива. Я смотрела на Славика и говорила себе, что я счастлива. Он умный, симпатичный, заботливый и нежный. Но думала о том, что не будь я девственницей, он бы никогда не женился на мне. И еще я думала — как жаль, что я не успела расстаться с невинностью. Не было бы этой свадьбы и страха перед предстоящей ночью любви. Меня пугало предвкушение той боли, которую испытаю, когда этот чужой человек ворвется в мое тело. Да, потом я смогу уснуть, спрятаться, но ощущение чего-то чужого, побывавшего во мне — оно никуда не денется. Почему женщина должна быть счастливой, когда выходит замуж? Откуда это взялось?
Я улыбалась своему отражению, когда Ада завязывала веревочки на моем платье. Моя улыбка была нарисованной, как у куклы, но почему-то никто этого не замечал. Впрочем, кроме меня и Ады сейчас никого не было в комнате. Внизу уже ждала машина. Сейчас я оденусь и меня повезут к моему жениху. Он не смог приехать сам, что-то там не успевалось у него, но я ни капельки не обиделась. Я не расстроюсь даже если начнется наводнение и затопит загс, и всех гостей, и Славика… и меня. Или землетрясение. Или пожар. Пожар… это слово имело какое-то наполнение, не такое как остальные. Меня передернуло и улыбка угасла. Стерлась. Мне показалось, что в носу неприятно защекотало от едкого дыма… я даже огляделась в панике — быть может что-то горит? Но нет, только показалось. Странно… слово "пожар" всколыхнуло во мне что-то особенное. Как будто одернули веселенькую занавеску на окне, и я увидела вместо ожидаемого чудесного вида смрадную помойку. Я обязательно должна об этом подумать! Но это тревожное ощущение уже покинуло меня, сменившись обычной апатией.
Ада была молчаливая и раздраженная. Наверное, я не нравилась ей. А может она просто не любила красивых девушек. Наверное, она думала, что будь немного посимпатичней, Руслан влюбился бы в нее и не ушел. А может он вернулся к ней?! И она скрывает его, как преступника?! Но нет, тогда она не была бы такой мрачной.