Этот третий стражник, как выяснилось, оказался вовсе не промах.
Пока другие караульные, по виду изрядно пьяные, протирали глаза, отставив кружки, и пялились на незваных гостей, их вооруженный ружьем товарищ выстрелил прямо в дверной проем, стоило Аматрису показаться на пороге. Мушкет грянул колокольным набатом, но Принц Пламени успел прыгнуть за секунду до этого. Спустя мгновение Аматрис оказался прямо на обеденном столе, ударом сапога отпихнув прочь бутылку вина, и, молниеносно развернувшись, ударил клинком по лицу едва успевшего вскочить на ноги солдата. Патрик застрелил второго охранника, успевшего схватиться нетвердой рукой за палаш.
«Рутина. И впрямь по маслу», — промелькнула тревожная мысль.
Тот солдат, что маячил у дверей тюремного коридора, отбросил разряженный мушкет, не выказывая даже намека на оторопь. Он торопливо сплюнул себе под ноги и шагнул вперед, извлекая из ножен палаш. Патрик даже успел испытать к храбрецу сочувствие. Впрочем, дурак сам виноват, что оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Пусть потом не жалуется ни на что, разве не так? Его никто не заставлял присягать узурпатору, а даже если заставили, едва ли это повод сочувствовать. «Меньше сантиментов — длиннее окажется жизнь».
Граф Телфрин, которому уже надоело выступать у Принца Пламени на подхвате, бросился навстречу к караульному, опять переводя силовой посох в режим ближнего боя. Патрик принял размашистый выпад, сделанный охранником подземелья, на стальное древко посоха. Металл заскрежетал, встречаясь с металлом.
— Кто такие? — быстро спросил стражник в перерыве между ударами. У него оказался хриплый, изрядно прокуренный голос. — Зачем явились? Может, сумеем договориться?
— Сегодня я уже договорился со всеми, с кем только смог.
Не дожидаясь, пока спрыгнувший со стола на пол Аматрис успеет вмешаться в ход поединка, Патрик отбил еще один выпад, отметив вполне приличную сноровку, выказанную противником, и обрушил на того удар загоревшегося синим огнем навершия. Посох свистнул, коснувшись плеча караульного, в глаза ударил слепящий электрический свет, будто от удара молнии, запахло паленым, и солдат бездыханным повалился на каменные плиты пола. Патрик наклонился, безучастно поглядев на сведенное в судороге лицо, и снял с пояса убитого тяжелую связку с ключами.
— Не испытываете сожалений? — осведомился из-за спины Аматрис.
— О чем вы, поглоти вас Бездна?
— Честные служаки, такие же подданные гвенхейдской короны, как вы или капитан Дирхейл. Возможно, до недавнего времени они подчинялись генералу, командовавшему здешним гарнизоном, однако после его гибели не нашли ничего лучшего, кроме как сдаться на милость победителя, еще ранее овладевшего столицей. Разве их можно за это упрекнуть? Кледвин Волфалер ныне король во всем, от головы и до пят, от пол горностаевой мантии до макушки головы, на которую он в любую минуту способен возложить монарший венец, и не вина этих людей, что вы располагаете другим мнением на данный счет.
— Вы допускаете ошибку, равняя каких-то честных служак и меня, сударь.
— Отчего так? — голос Принца Пламени сделался медоточивым, вкрадчивым.
— Троюродный брат законного короля Эйрона, принц крови, владетельный граф Телфрин ни в коем случае не ровня служивым пройдохам, готовым присягнуть каждому, кто оказался силен, — сообщил Патрик, рассматривая ключи. Добрых два десятка, разобраться бы еще, к которой камере какие сгодятся. — Моя верность неизменна — я верен себе. Оставьте комедию, господин Тревор. Мы на войне, и вы убиваете без сомнений, так не упрекайте за то же самое меня.
— Больше не буду, — колдун коротко хохотнул.
Дверь, ведущая в каземат, оказалась незапертой, отворилась легко, стоило только за нее взяться. За ней обнаружился тюремный коридор — прямой, длинный, с рядами зарешеченных камер, тянувшихся по обе его стороны, до середины освещенный масляными светильниками, крепившимися к потолку, дальше тонувший во мраке. Патрик перешагнул порог, нарочито громко звеня ключами, с удовлетворением отметил, как люди, запертые в камерах, каждый в одиночной, прильнули к решеткам, пытаясь рассмотреть вошедшего.
— Телфрин? Это вы там шумели? — донеслось откуда-то неподалеку.
— И я бесконечно рад встрече, капитан Дирхейл, — протянул Патрик, радуясь, что Аматрис благоразумно решил за ним не последовать. Дирхейл, схватившийся за чугунные прутья решетки, выглядел по своему обыкновению угрюмым, но хотя бы не сильно помятым — по крайней мере, на лице не наблюдалось синяков. На капитане была вся та же самая одежда, что и при их расставании, но без всякого оружия, конечно — у Дирхейла, конечно, забрали и пистолеты, и оказавшийся весьма непростым палаш. — Все часы, что длилась наша разлука, так и скучал по вашему кислому, вечно недовольному виду, — сообщил ему Патрик.