— Напичкана? — тупо повторил Оливье, мозг которого отказывался признать очевидное.
Мужчина опустился на колени рядом с ним. От него пахло потом и французским табаком. Сдвинув рукав блузки Джейн, он обнажил руку, усеянную следами уколов и пятнами засохшей крови.
— Героин, — пробурчал он. — В этой мерзкой стране можно найти все что угодно. Нет, прости меня, я не прав. Страна совсем не мерзкая, она замечательная. Я живу здесь уже десять лет и не собираюсь уезжать отсюда. Мерзость здесь то, что привозят сюда мерзавцы. И эта прогнившая до мозга костей бродячая банда идиотов!
Он кивнул в сторону хиппи, продолжавших распевать, раскачиваясь, вокруг костра Свена, тело которого уже горело ярким пламенем.
— Красивая девушка, — продолжал мужчина. — Меня удивляет, что ее еще не отправили отсюда в какой-нибудь бордель Сингапура или Гонконга. Здесь уже начали создаваться группы поставщиков живого товара. Наверное, ей пришлось сопротивляться, бедной крошке! Хотя еще неизвестно, лучший ли вариант она выбрала.
— Ты думаешь, что с ней так плохо?
— Я ведь не врач. Но, вообще-то, здесь не нужно быть врачом. Да ты и сам все видишь. Если бы ее удалось немедленно отправить в больницу. Но пока она здесь. Слушай, у тебя случайно не будет французских сигарет? Жизнь здесь ничего не стоит, но этот проклятый табак приходится доставлять сюда самолетом, и на нем можно разориться!..
Оливье встал. Он смотрел на бесконечную последовательность ступеней, поднимавшихся, казалось, к самому небу.
— Я увезу ее отсюда. У меня есть мотоцикл. Ты не поможешь мне поднять ее наверх?
— Здесь никто никому не помогает, — пожал плечами мужчина. — Ты думаешь, что делаешь добро, помогая кому-нибудь, а на самом деле делаешь зло. Кто может знать, что есть добро, а что есть зло. Ты хочешь увезти ее; возможно, ты прав, но вдруг окажется, что лучше было оставить ее здесь? Ты ничего не знаешь об этом. Да и я, конечно, тоже.
Он сплюнул на землю и ушел.
Смотревший ему вслед Оливье увидел, как тот остановился и подобрал что-то с земли, то ли окурок, то ли корку хлеба, брошенную воронами или обезьянами. Сунув добычу в карман, он направился к мостику через речку, бродяга, философ и эгоист, стоящий одной ногой в западном мире, а другой в восточном. Стоя перед лежавшей без сознания Джейн, Оливье смотрел на дымящиеся тела мертвецов, на раскачивающихся хиппи, на хромых богов и скачущих обезьян, и все, что он видел, постепенно принимало красный цвет, цвет пламени. Все вокруг него было одним огромным костром, всемирным костром боли и глупости, в котором все сгорало без причины и без цели.
Джейн. Она была еще жива, он был с ней, и перед ним стояла одна простая задача: постараться спасти ее.
Наклонившись, он с бесконечной осторожностью поднял ее, не представляя, не окажется ли губительным для ее сердца самое слабое движение. Обхватив ее обеими руками и прижав к груди, он начал подъем по бесконечной лестнице между рядами слонов с отбитыми хоботами. Высоко и далеко впереди было небо. Он должен был дойти до него. Она у него на руках, она ничего не весит, он донесет, он спасет ее. И пусть сгорит весь мир.
Джейн, все еще не пришедшая в себя, лежала в постели. Склонившийся над ней врач измерял у нее давление. Взглянув на тонометр, он не поверил своим глазам. Он снова и снова нажимал на грушу, потом сбрасывал давление и начинал все сначала. Несмотря на то, что он был англичанином, после третьего раза он не смог сдержать недоуменной гримасы и обратился к сидевшей рядом Ивонн:
— Почти ноль. По логике вещей, она должна быть мертвой.
Оливье понял из этой фразы только одно слово «dead»: «мертвая».
Он закричал:
— Это неправда! Она не умерла!
— Тише, тише, — остановила его Ивонн. — Он этого не говорил. Он сказал, что спасет ее.
Врач понимал по-французски, и ему было ясно, что Оливье взволнован. Но спасти эту девушку. Ему придется потрудиться. Не высказывая свои сомнения, он выписал рецепт и дал Ивонн соответствующие инструкции.
На настоящий момент больную нельзя было перевозить. Как только она немного окрепнет и будет в состоянии выдержать переезд, ее нужно будет доставить в больницу Нью-Дели, куда он напишет сопроводительное письмо. Пока же он сделает переливание крови, после чего ее следует покормить, если она будет в состоянии принимать пищу. Бульоны, жидкая каша, как для маленького ребенка. Потом можно будет и многое другое. Что касается героина, то ее нельзя лишать наркотика, это убьет ее.