Жора и Гена
До каменоломни они ползли чуть не три часа. Да уж, скоростя́ тут другие…
На въезде возчик махнул рукой:
— Вон туда шагайте — видите, дом с красной крышей? Там или сам начальник или кто из дежурных есть. Представиться надо. Ну, удачи! Бывайте, мужики, — и свернул направо, к ряду невысоких домов, выстроившихся вдоль сахарно блестящего разреза сопки.
Начальника они поймали на выходе из краснокрышной конторы. Хмуро спросив: «Кто такие и чего надо?» — и получив первые ответы, Глеб Сергеич мотнул головой:
— Пошли, в столовой поговорим. Поесть с дроги не откажетесь, я надеюсь?
Поесть идея была — просто супер!
А столовая оказалась обычной столовой, даже буфетчицы в белых кружевных шляпках-таблетках, как в СССР. Они наполнили подносы и сели за свободный столик.
— Культурно тут у вас, — дипломатично начал Гена. — Клумбы, я смотрю, чистота…
Глеб Сергеич усмехнулся:
— Вы мужики, ешьте. Остынет суп-то. Потом и поговорим.
Так они и сидели, обмениваясь редкими малозначащими фразами. Наконец дошло до чая. И до дела.
— Вот что, мужики, предупреждаю сразу: никаких выкупов, сокращений сроков и прочих махинаций даже не предлагайте, — начколонии прищурился. — И хитровыдуманных заходов, типа «наш мальчик слабенький, а давайте его в библиотеку переведём» — такого тоже не будет, — Гена, втайне рассчитывавший на подобный вариант, приуныл. — Приговор: десятка каменоломен — значит, каменоломни. Пока косяков нет — посещения разрешены в свободные часы. Территорию, на которой можно находиться, Денисов знает. Не рекомендую подстрекать его на выход за её границу. Да он и сам не пойдёт, не дурак.
— А зэков-то далеко содержат? — поинтересовался Жора.
— От въезда направо. Да вы должны были видеть — ближе к разрезу дома́.
— Что-то я не видел там ни вышек, ни заборов?
— Какие вышки, вы о чём? Наши все на клятве, — Глеб посмотрел на сидящих перед ним посланцев и понял, что они ничего не понимают. — Осуждённые дают специальную клятву. На свой срок пребывания. Они не могут выйти за пределы отведённой зоны — иначе смерть. Никто особо и не караулит.
— Мощно… — потрясённо пробормотал Гена. — А передачи хоть можно?
— Да пожалста! Кроме алкоголя, курева и наркоты. Ну и учитывайте, что хранить особо…
— Да понятно…
— Вы сейчас не мечитесь по территории, посидите у крыльца с другого торца, у них обед через пятнадцать минут. Хотя, воскресенье сегодня… Могут и раньше пройти. Спросите там, кто заходить-выходить будет. Можете прямо внутрь зайти, быстрее получится. А то можете за ним до вечера пробе́гать.
Уже поднимаясь, Жора решился:
— Глеб Сергеич, скажи по правде: есть шанс, что Антоха за десятку не скопытится?
Начальник искренне удивился:
— Чё это он должен скопытиться-то?
— Ну… Травмы… Чахотка…– Жоре вдруг стало неловко, а Глеб смотрел на них в некотором даже ступоре.
— Ну вы, мужики, даёте! Какая чахотка? Алё⁈ А целитель у нас на что? Тут у меня есть кадры, им по четыреста да по семьсот лет светит за особо тяжкие! И выйти они должны здоровыми, настроенными на общественно-полезный труд и мирную жизнь, сколько им уж там боги ещё отмерят. А вы мне…
У длинного здания столовой оказалось совершенно симметричное крыльцо с противоположного конца, вокруг было пусто, две лавки да кусты, изнутри слышался негромкий гул голосов. На двери висела табличка: «Специальный вход». Гена неуверенно притормозил:
— Зайдём, что ли? Или сядем, подождём кого?
— Начальник сказал — можно. Заходи.
Внутри было попроще, чем в отделении для персонала: вместо кафешечных столиков — два длинных стола с лавками. За столами сидело с десяток девушек и человек пять мужиков. Обедающие люди выжидательно уставились на пришедших. Жора окинул лица взглядом, Антона не было.
— Приятного аппетита, уважаемые. Не подскажете, Денисова Антона где можно найти?
Сидящий рядом с яркой кудрявой блондинкой мужик прищурился практически так же, как до этого начальник колонии:
— А вы, добрые люди, кто такие будете? Вы проходите, присаживайтесь, сейчас он подойдёт.
Пахан, что ли? По жесту мужика сидящие напротив потеснились, освобождая места. Жора с Геной переглянулись, сели.
Жора решил с ходу не нагнетать, ответил спокойно:
— Мы работаем на его отца. Ваше начальство уже в курсе.
Это заявление как будто несколько успокоило сидящих за столом.
Главный удовлетворённо кивнул:
— Здравый жест. Не похожи вы на тех сыскарей, что сначала заявились. Один дурак был, второй бо́рзый не по чину. Довольно пошлые люди — оба любили деньги больше, чем надо.