Огромное влияние на формирование философских взглядов Льва Ильича Мечникова оказали Н. Г. Чернышевский и А. И. Герцен, революционно-демократические позиции которых он отстаивал и поддерживал в жесточайшей бескомпромиссной борьбе с реакционной идеологией. Освещая важные и сложные проблемы личности, человека, Мечников как мог продолжал их гуманистические традиции. Отмечая его заслуги в революционной и научной деятельности, следует вместе с тем сказать, что его взгляды грешат определенным схематизмом и непоследовательностью.
В 1883 году совет Невшательского кантона предложил Льву Ильичу Мечникову место профессора сравнительной географии и статистики в Лозаннском университете.
Этот университет, утвержденный в 1536 году в качестве академии для подготовки духовных лиц, к концу прошлого столетия стал одним из крупнейших научных и культурных центров Швейцарии. В 1883 году в нем насчитывалось девять факультетов, на которых преподавало около восьмидесяти профессоров. В самом городе была богатейшая кантональная библиотека, замечательный естественно-исторический музей, при университете работало множество научных обществ.
В Лозанне Мечников прожил пять лет, читая лекции на двух факультетах. Он работал без устали. Его можно было видеть то в библиотеке, то в музее, то на различных научных диспутах и собраниях или в Географическом обществе, готовившем в это время словари дальневосточных народов — айнов и нивхов. Русский ученый был консультантом по изданию этих словарей. Являясь одним из организаторов и активных деятелей Невшательского Географического общества, Мечников опубликовывал некоторые свои работы в бюллетенях общества, а в 1886 году оно избрало Льва Мечникова и Элизе Реклю в число своих почетных членов. Но особенно много времени уходило у Мечникова на подготовку к лекциям. «Благодаря своей моральной ценности, огромной научной эрудиции, он скоро завоевал симпатии своих коллег — профессоров и студентов», — вспоминал Элизе Реклю. А вот что писал коллега Мечникова, профессор академии С. Кнапп: «Лекции Мечникова возбуждали большой интерес к изучению географии. Его слушатели с благодарностью вспоминают живые и интересные занятия со своим любимым профессором, чей научный энтузиазм был столь заразительным». Казалось бы, все благополучно устроилось, но болезнь прогрессировала. Зимой 1887 года Лев Ильич вынужден был взять отпуск «для поправления своего здоровья», но использовал его совсем в других целях. Мечников подготавливал к печати самый большой свой труд о роли географических условий в возникновении на Земле первых очагов цивилизации и культуры, для которого собирал материалы более двадцати лет.
Весной 1888 года Лев Ильич Мечников с семьей переехал в местечко Кларан на берегу Женевского озера, где в это время жил Элизе Реклю. С болезнью бороться было все труднее и труднее. Врачи находили состояние его здоровья безнадежным. Редкие периоды короткого улучшения неутомимый ученый использовал для работы над книгой «Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современных обществ».
Для того чтобы лучше понять причину, побудившую Мечникова взяться за такой большой труд, необходимо в кратких словах осветить новую эру в географии, охватившую конец XIX — начало XX века, когда в общих чертах было завершено описание земного шара.
Разработку теоретической части географии начал немецкий ученый и путешественник Александр Гумбольдт, научная деятельность которого охватила первую половину XIX века.
Мир, подчиненный своим законам, в трудах Гумбольдта ожил, засверкал всеми красками природы от вечнозеленых тропических лесов, высоких гор, рек, озер, морей и океанов до вечных снегов полярных стран. Но взгляды его не были восприняты следующим поколением ученых. В значительной степени это объясняется тем, что география вскоре распалась на быстро развивающиеся частные дисциплины. Многообразие природы требовало объяснения каждого ее явления, отсюда предмет географии оказался как бы «разобранным» более узкими естественно-историческими науками: климатологией, гидрологией, ботаникой, зоологией, этнографией, археологией и др. Все они развивались в тесной связи с географией, включались в нее, но затем стали независимыми и друг от друга, и от своей «прародительницы». Таким образом, расцвет теоретической географии к концу XIX века сменился кризисом: развились и окрепли естественные дисциплины, подменившие ее на общем фоне науки.