— Зато это заботит меня, — сказал Келхор. — То, что делает этот полководец из Каны, может разрушить все.
— Тем не менее, — сказал Барлен, — Кайран слишком непредсказуем, как и все люди его расы. В последний раз он был на волосок от того, чтобы завладеть Орбом самому и разрушить все наши планы. Или вы считаете, что в состоянии контролировать его?
— Он мог бы дать клятву, — сказала Кейрана.
— Он никогда не даст такую клятву, сестра, — сказала Верра.
— Да, — сказала Морансё, — но тогда кто?
— Один из нас? — предложил Келхор.
— Никогда! — сказала Нисса. — Те-Которых-Мы-Не-Называем-По-Имени немедленно узнают об этом. Наша единственная надежда в том, что они, хотя и сильны, но действуют медленно, так что мы в состоянии приготовиться встретить их прежде, чем они узнают о возможности вторжения. Если же один из нас окажется там, они обязательно взглянут, обязательно увидят, узнают и нам конец.
— Да, верно, — сказал Барлен.
— Кто тогда? — спросил Келхор.
— Демон, — сказал Траут.
Все собравшиеся в изумлении посмотрели на него. Немного подумав, Барлен сказал, — Как, демон?
— Да, — сказал Траут. — Достаточно чувствительный, чтобы узнать, когда Другие могут попытаться войти, достаточно умелый, чтобы помочь Сетре помешать им войти, и, более того, такой демон, чье присутствие они не ощутят.
Все, находящиеся в круге, дружно кивнули. Через какое-то мгновение Нисса сказала, — Я знаю одну такую.
— Это меня не удивляет, — заметила Верра.
— Кто? — сказал Варлен.
— Она пришла из Мира Семи Дверей, — сказала Нисса, — и знает шесть из них.
— Как, шесть? — сказала потрясенная Верра, удивившись в первый раз за время разговора.
— И она ничего не знает о седьмой.
— Но как так может быть, что мы никогда не слышали о ней?
— У нее нет никаких амбиций.
— Но, если у ней нет амбиций, каким образом она узнала о шести дверях?
— Она очень любопытна.
— И, кажется, не менее талантлива, — добавила Кейрана.
— Точно, — сказала Нисса.
— И тем не менее… — сказал Келхор.
— Да?
— Послать неконтролируемого демона свободно бродить по миру…
— Да, правда, — сказал Барлен. — Это что-то такое, что надо сделать исключительно аккуратно.
— Что касается этой демонессы, — сказала Нисса, — я ручаюсь за ее поведение.
— В таком случае я голосую за этот план, — сказал Келхор.
— У меня нет возражений, — сказал Ордвинак.
— Если у Ордвинака нет возражений, — сказала Верра, — тогда, я думаю, в плане есть какой-то изъян. Тем не менее я за.
— И я, — сказала Кейрана.
— И я, — сказала Моранзё.
— И я, — сказал Три'нагор.
— И я, — сказал Барлен.
— И Траут, предложивший это, — сказала Верра.
— Есть ли у кого-нибудь возражения? — спросил Барлен обращаясь ко всем богам и полубогам, находившимся в Залах Суда. Никто не ответил, и Барлен сказал, — Очень хорошо. Нисса, вызывайте демонессу, чтобы мы могли проинструктировать ее.
— Я немедленно сделаю это, — сказала Нисса.
Девятнадцатая Глава
Как Сетра Лавоуд в конце концов, к большому облегчению Пиро и, без сомнения, Читателя, раскрывает свои планы; и о трудном, но необходимом разделении между желаниями и реальными планами
Пиро уставился на Чародейку и какое-то время не мог отвести от нее глаз; на самом деле он глядел на нее до тех пор, пока не сообразил, что делает это, только тогда он опустил глаза и попытался извиниться, но обнаружил, что не в состоянии найти нужные слова, которые, очевидно, застряли где-то на задней стороне горла, закупорив его, а это, в свою очередь, угрожало лишить его легкие воздуха. Сетра Лавоуд, которая совершенно точно знала, что происходит в уме и сердце юного Тиасы — не говоря уже о его горле — решила не обращать на это внимание и просто сказала, — Добро пожаловать на Гору Дзур, Виконт, и благодарю вас за то, что согласились посетить меня.
На это, по меньшей мере, Пиро знал, как ответить: он низко поклонился. Сетра продолжала, — И с благополучным возвращением вас, Китраан. Вы все сделали просто великолепно, и очень быстро.
— Пустяки, — сказал Драконлорд, в свою очередь кланяясь.
Надо сказать, что, на первый взгляд, в Чародейке не было почти ничего, что оправдало бы ожидания Пиро. Она казалась стройной женщиной, не особенно высокой, с лицом восковой бледности, а прямые темные волосы не скрывали поразительной белизны ее кожи, единственной заметной черты ее внешности. Первая мысль, которая приходила в голову любому, увидевшему ее, что она — леди Дзур, как из-за ее миндалевидных глаз, так из-за заостренных ушей; тем не менее, если бы кто-нибудь осмелился более пристально вглядеться в нее, он открыл бы и крючковатый нос и высокие скулы, характерные для Дома Дракона. Более того, у нее был сильный подбородок, указывавший на решительность и силу воли, а также тонкие брови, которые указывали на то, что она проводила много времени в компании самой себя. Выражение ее лица ясно указывало, что и тепло она сохраняет для самой себя, если читатель разрешит нам воспользоваться такой формулировкой.
— Пожалуйста, садитесь, — сказала она. — Я надеюсь, что путешествие прошло без происшествий?
— Целиком и полностью, — сказал Китраан. — Мы повстречали только безвредных зверей, дружески настроенных волшебников, прирученных бандитов и Леди Дзур, которая хотела узнать причину. Так как путешествие в Адриланку было очень быстро, мы не слишком торопились возвращаясь и сделали из него что-то вроде увеселительной прогулки. Более того, погода не приготовила нам ничего плохого, за исключением легкого дождика, когда я был на пути в Адриланку, и немного холодного тумана этим утром. Таким образом, как вы понимаете, путешествие было очень приятным и совершенно свободным от тех случайностей, на которые можно было бы пожаловаться.
— Очень хорошо. Я послала слово, что вы здесь; есть кое-кто, кто должен приехать сюда для встречи с вами, после чего у нас будет долгая беседа.
— Вот тогда я, — сказал Пиро, из чьего горла наконец-то исчезла затычка, так что он стал способен заставить слова пройти через него, — узнаю, для чего потребовалось мое присутствие.
— Как, вас мучает любопытство?
— Не стану этого отрицать.
— Ну, я думаю, что ваше любопытство будет удовлетворено.
— Тогда все в порядке, — сказал Пиро. — А Зарика тоже приедет?
— О, что касается этого, я не уверена. Она читает, изучает и пытается за несколько недель узнать то, что обычно учат в течении многих лет, так что она, как вы понимаете, очень занята, а когда она не занята, она отдыхает.
— Да, понимаю, — сказал Китраан. — И, тем не менее, мне очень хочется встретиться с ней.
— Со своей стороны, — сказал Пиро, — я допускаю, что также заинтересован иметь честь встретиться с этой леди, которая, кажется, спрашивала обо мне, хотя я никогда, насколько мне известно, не видел ее.
— Вы встретитесь с ней очень и очень скоро, — сказала Сетра. — А пока я прошу вас набраться терпения и, заодно, восстановить свои силы после путешествия и насладиться всем, что я в состоянии предложить вам.
— Я сделаю так, как вы мне сказали, мадам, — сказал Пиро.
— И сделаете правильно, поступая так, — сказала Чародейка. В этот момент в дверь за спиной Сетры вошел Тукко. Едва Пиро заметил, что он несет сумку, которая еще недавно свисала с седла самого Пиро, Чародейка, не поворачивая головы, сказала, — Тукко, будь добр, покажи Пиро его комнату, где он смог бы отдохнуть, пока еда не будет приготовлена.
Слуга встал перед Пиро и вопросительно посмотрел на него. Тиаса встал и поклонился хозяйке, после чего Тукко вывел его из комнаты через дверь в задней стене. Только тут Пиро осознал, что он действительно очень устал, и уже предвкушал радость небольшого отдыха: хотя он был еще очень молод, он уже открыл для себя радости покоя, которые многие открывают только в намного более позднем возрасте.
Тукко опустил сумку Пиро на пол и вышел, оставив Виконта отдыхать. Комната, хотя и не слишком большая, была хорошо обставлена, кровать была удобной; и, более того, простыни были чистыми и холодными. Надо понимать, что эти наблюдения были последними, которые Пиро сделал за несколько последующих часов, когда стук в дверь известил его, что он спит. Встав, Пиро открыл дверь и увидел Теклу, которого он никогда раньше не видел, который поклонился ему и сказал, — Милорд, мне поручили передать вам, что в ванной комнате для вас приготовлен ванна и, более того, через полчаса будет готов обед.