— Па. Что они могут сделать мне?
— Что они могут сделать вам? Ну, они могут ограбить вас.
— Что именно?
— Что что?
— Да, что именно они могут отнять у меня?
— А, ну, например, деньги.
— У меня их нет.
— Как, у вас нет денег?
— Даже серебряного орба.
— Тогда, возможно, они смогут отнять у вас еду?
— У мене нет и ее.
— Что вы говорите? У вас нет еды?
— Нет.
— Но, если вы разрешите спросить…
— О, можете спрашивать все, что хотите.
— Но как вы живете, если у вас нет ни денег, ни еды?
— Я использую мое искусство, чтобы призывать к себе еду, также, как это делают Атиры, когда живут в дебрях.
— Проклятие!
— Все именно так, как я сказала. Итак…
— Да, итак?
— Итак у меня нет ничего, что могло бы заинтересовать разбойника.
— О, что до этого, хорошо, я не буду отрицать это. Но должен сказать, что вы заинтересовали меня.
— Как, я заинтересовала вас?
— Точнее сказать, заинтриговали меня.
— Ну, и что же заинтриговало вас?
— Когда вы говорили о вашем искусстве, что вы имели в виду?
— А, это. Я говорила о волшебстве.
— Волшебство!
— Да, волшебство.
— Но ведь после падения Империи нет больше волшебства.
— Ну, это было правдой вплоть до сих пор.
— До сих пор?
— Да, в точности.
— То есть до сегодняшнего дня и до этого часа?
— Нет, если быть совершенно точным, вплоть до ста пятидесяти лет назад.
— А что случилось сто пятьдесят лет назад?
— Я зажгла огонь.
— Да, но, видите ли, я зажигаю огонь каждый день.
— О, я не сомневаюсь в этом. Но разве вы зажигаете огонь, используя искусство магии? То есть используя волшебство?
— Зачем, нет, конечно нет. А вы?
— О, вначале я смогла зажечь только очень маленький огонь.
— А потом начали призывать животных к себе?
— Да, в точности.
— И это работает?
Орлаан жестом показала на костер, где медленно приготовлялась норска, висящая на вертеле.
— Ага, — сказал Вадр. — На самом деле у вас есть еда.
— Достаточная для обеда, да.
Вадр обдумал все, что он услышал, и, наконец, сказал, — Но есть еще одна вещь, которую я не понимаю.
— Хорошо, расскажите мне о ней, и, возможно, я смогу дать вам такой ответ, который вы поймете.
— Перед тем, как вы сумели раздобыть магическую силу, о которой вы говорили…
— Да, что перед этим?
— Как вы жили перед этим?
— О, у меня есть небольшая сумма в золоте.
— В золоте? Но вы только что сказали, что у вас его нет!
— О, возможно я не была совершенно искренней.
— Я вижу, что не были.
— Хорошо, но неужели вы ожидаете, что я расскажу все это окружившим меня бандитам, которые, к тому же, собираются ограбить меня?
— Я не отрицаю исключительную справедливость ваших слов, вот только…
— Да?
— А вы не боитесь, что мы ограбим вас?
Орлаан прошла вперед и аккуратно убрала норску с огня. Держа вертел левой рукой, она сделала небрежный жест правой, и в то же самое мгновение языки пламени подпрыгнули на тридцать-тридцать пять футов верх. Вард и его банда мгновенно отскочили назад. Поначалу казалось, что верхушка пламени танцует, идет волнами и даже наклоняется то к одному бандиту, то к другому, в ответ на движение указательного пальца правой руки Орлаан, хотя, на самом деле, она их не коснулась. Спустя несколько мгновений волшебница опустила палец вниз, и пламя опало. Внимательно и неторопливо проверив норску, Орлаан опять поставила вертел в огонь и повернулась к Вадру.
— Нет, я не боюсь, — сказала она.
— Вот как, — сказал разбойник с большой дороги.
Он повернулся к своему лейтенанту, Море, и сказал, — Я вполне убежден. А ты?
— Полностью, — сказала Мора.
— А остальные?
— Думаю, что говорю от лица всех, Капитан.
Вадр опять повернулся к Орлаан. — Подумав, мы решили, что, фактически, не собираемся заключать с вами никакой сделки. Поэтому мы желаем вам хорошего…
— Но, — сказала Орлаан, — быть может я хочу заключить с вами сделку.
Вадр поерзал в седле, ощущая смутное беспокойство. — Ну, если вы хотите мне что-то сказать, даю слово чести, что никогда не позволю себе такой невоспитанности, как уехать и не дать вам возможность сказать это.
— Это очень хорошо. Тогда вы меня выслушаете?
— Уверяю вас, что я не буду делать ничего другого, пока вы будете делать мне честь, разговаривая со мной.
— Это самое лучше. Но, возможно, вы могли бы слышать меня еще лучше, если бы мой рот был бы на той же высоте, что и ваши уши.
— Да, есть кое-что в том, что вы сказали мне. Не хотите ли вы сесть на лошадь?
— Возможно вам будет легче спуститься с лошади, чем мне забраться на нее.
— Как пожелаете, — сказал Вадр, и, пытаясь не казаться обеспокоенным, спрыгнул с коня. Он повернулся к остальным бандитам и сказал, — Расслабьтесь, друзья. Я сейчас поговорю с этой леди, после чего мы продолжим свой путь. А пока проверьте окрестности, чтобы нашему разговору нечего не помешало.
— Хорошо сказано, — заметила Орлаан.
— Вы так думаете?
— Уверена.
— Тогда я удовлетворен.
— Подходите и садитесь рядом со мной.
— Очень хорошо, вы видите, я уже сижу.
— А вы слушаете?
— Я весь внимание.
— Тогда я расскажу вам одну историю.
— Я люблю истории, если они хорошие.
— Я думаю, что моя вам понравится.
— Я выслушаю и тогда выскажу свое мнение.
— Я не могу просить ни о чем большем.
— Тогда начинайте.
— Много-много лет назад я была в городе Драгейра.
— Я предполагаю, что это было до Катастрофы Адрона?
— Естественно, так как после нее Драгейра исчезла.
— Это чистая правда.
— Но, так уж получилось, что я была там прямо перед ней; то есть буквально за несколько минут до самой Катастрофы.
— Но вы сумели ускользнуть по узкой дорожке?
— По самой узкой.
— Очень хорошо, я люблю слушать о спасениях в последнюю секунду и об узких путях побега.
— Да, эта была самая узкая, но не только из-за близости к городу, но и потому, что на меня напали.
— Как, напали?
— Внезапно и яростно.
— Но кто?
— Компания негодяев, от которых я с трудом сумела убежать и которые, на самом деле, убили моего отца прямо у меня на глазах.
— Клянусь Тремя! Они убили его?
— Их было четверо, а он был один. Я едва сумела убежать.
— Трусы!
— Да, конечно они трусы.
— И они не умерли в городе?
— Нет, абсолютно нет. Они все еще живы.
— Как, даже сегодня, в этот день?
— И сегодня.
— Но вы же знаете, где они?
— Некоторые из них. И надеюсь узнать об остальных.
— Да, я понимаю это.
— И, более того, у одного из них есть сын, и я должна узнать, где он.
— Сын?
— Да. От него я без всяких сомнений узнаю, где его отец. А убийство сына негодяя мне представляется достойной местью за убийство моего отца.
— Ну, я не скажу, что это не так.
— Так что я убью его сына, а потом буду охотиться и убью всех четверых, одного за другим.
— Я понимаю.
— Понравилась ли вам моя история?
— В ней много печали.
— Конечно, но есть причина, почему я рассказала вам о ней.
— Я подозреваю, что это возможно, мадам.
— Ваши подозрения весьма основательны.
— Да? Мне исключительно приятно слышать ваши слова, мадам, так как это придает определенный вес моим остальным подозрениям.
— Как, у вас есть и другие подозрения?
— О, много. Например я подозреваю…
— Да, вы подозреваете?
— Я подозреваю, что вы захотите нашей помощи для охоты на этих людей и их убийства.
— Вот! Вы видите? И опять вы доказали, что вы просто гений во всем, что касается подозрений.
— То есть я прав?
— Полностью. И чтобы доказать это, я собираюсь сделать вам предложение и попросить вашей помощи.
— Я всегда с радостью выслушиваю любые предложения, мадам.
— Тогда, вот оно: если вы поклянетесь мне в верности, и поможете в моих поисках, я позабочусь о том, чтобы вы стали богатым и могущественным человеком.
— Ну, я не имею ничего против богатства и власти.
— Ничего? Это очень облегчает мою задачу.
— Да, ничего, это мое мнение.