— Зачем? — нахмурился Иолон. — У нас всем ребятам можно доверять, и капитан наш тоже отличный человек, на него можно положиться.
"Ага, если еще и капитан узнает, то мне этих говнюков ловить точно не придется, распугают всех же".
— Ты не понимаешь. Я насчет вас не беспокоюсь, но ты же видишь, тут трется куча всякого другого народа.
Как раз в этот момент в ворота втиснулась целая толпа: крестьяне с телегами и скотиной, торгаши со своим товаром; позади всего этого нетерпеливо гарцевали какие-то разодетые всадники со своими слугами. Стража повскакала со своих мест и бросилась наводить порядок, пропуская людей в порядке очереди. Эур незамедлительно воспользовался этим, сцапал дернувшегося было Иолона за предплечье и поволок его подальше от ворот. За углом привратной башни, в тени он остановился и глядя на стражника в упор из-под полей шляпы страшным голосом изрек:
— Убийство! Здесь готовится убийство, скорее всего даже не одно. Иолон попытался было что-то сказать, но это ему позволено не было. Не даваю стражнику раскрыть рот, Эур продолжал:
— В Ченсанде сегодня кто-то совершил покушение на бургомистра. Возможно, что и жизнь коменданта также в опасности. Я послан к вам Имперским Советом (тут он почти не солгал), чтобы предотвратить покушения. Я тебе всего один вопрос задам, если ответишь — я тебя награжу.
— Да не, ну что вы, я — конечно, я это… все, что угодно, — смутившись, зачастил стражник.
— Ну так вот. Иолон, вспомни, впускали ли вы вчера в город орка?
— Орка??
— Орка, орка. Высокий такой, крупный орк, как я примерно, может выше. На голове платок, не то синий, не то фиолетовый и роба на нем еще должна была быть до колен, может подлиннее. Помнишь такого?
— Да-да, был орк, утром. Роба длинная, мешок за спиной, сам здоровенный весь, — радостно закивал Иолон. — Только вот платка на голове не очень… не припоминаю.
— А-ааа! — обрадовался Эур. — Когда он пришел-то?
— Да утром, утром, как ворота открыли, так почти сразу!
— И что сказал?
— Да ничего особенного, сказал, мол, на Южную сторону, к родне идет, то-ли к друзьям что-ли…
— Чудесно! Великолепно! — Эур достал из внутреннего карманa один золотой фондер и вложил его в руку ошеломленному стражнику. — Держи крепче. Империя тебя благодарит! Вот, выпей за свое здоровье. Ну и за мое потом обязательно крякни, с куриным крылышком.
И он поспешил прочь от ворот. Оглянувшись он увидел, как Иолон старательно прячет монету за голенище сапога. С его лица все еще не сползло выражение, говорившее от том, что он все еще не мог поверить в свое счастье. "Уж этот-то точно никому не скажет" — подумал Эур.
Под пристальными взглядами патрулей, а иногда и сам поворачивая голову вслед той или иной горожанке с пышными формами, Эур протопал через пол-города, от северо-восточных ворот до южных. На мосту, у самых ворот в него врезался какой-то побирушка.
Эур хотел было дать ему хорошего пинка, но тот, удивительно быстро опустившись на колени и сложив руки ковшиком, вдруг залопотал:
— Добрый господин, не бейте! — и добавил шепотом, — Кнеллон просил вам передать кое-что. Слева от таверны квартал кузнецов. Через него пройдете, будет перекресток. Там налево свернуть, а потом третья улица направо. Сжальтесь над сиротоюю-ууу! — завыл он снова, поднимая собранные лодочкой ладони выше. — Дайте еще денек протянуть!
— Ээ, парень, да ты еще меня переживешь, — Эур заглянул в яркие зеленые глаза под засаленными космами.
— Коли с питьем не завяжу, то и не переживу, — страдальчески добавил попрошайка, ухмыляясь, однако, одним уголком губ и протянул ладошки еще выше.
— Что ж, неплохая отмазка, — усмехнулся Эур и в руки оборванца опустилась одна рива. Оборванец затерялся в толпе так быстро, что Эур едва не поймал себя на том, что стоит с распахнутой варежкой.
"Недешево мне обходится это мероприятие", подумал он и пару раз повторил про себя маршрут к условленному месту.
Потом Эур пересек мост и очутился на Южной стороне, полный мрачных предчувствий. Было отчего.
Южная сторона вообще-то представляла собой город сам по себе. Здесь жили ремесленники и те, кто не мог позволить себе приобрести жилище за кругом стен. Стража не рисковала заглядывать сюда, уж очень крутые нарвы были у местных жителей. Впрочем, их вмешательства подчастую и не требовалось — старшины цехов со своими дружинами сами устраняли нарушителей спокойствия, буде таковым появиться. Поселение на южной стороне реки (отсюда и название) было древнее, чем собственно сам Ченсанд, который вырос вокруг замка некоего барона, пришедшего с севера много лет назад.