- Господин выжлятник, вы что-то спросить хотели.
Иво приоткрыл дверь. – Едва ли все мои желания будут удовлетворены в одном месте.
- Так Вы спросите, не стесняйтесь. Корчма у меня большая, народу сегодня полным полно, да и за спрос по мордасу не бьют.
- Мне нужны стрелы, добрый нож, цирюльник, выпить, закусить да выспаться.
- Пиво у нас самое обычное, картошка жареная тоже не на герцогской грядке росла, но и то и другое вполне сносно, а цены я не завышаю. – конечно же здесь, на безлюдье он завышал цены да еще как, но на наемнике решил не нагреваться ибо репутация у Псарни все таки была дурная, - Остального обещать не могу.
- Бритва есть? Смою я куда-то подевал.
- Вас дочурка моя подстричь может, да даже и побрить если есть такая необходимость.
- Необходимость есть.
- Четыре кроны. – улыбнулся корчмарь, - И все будет, как в лучших цирюльнях Златограда, глядишь даже лучше.
- Четыре? – прыснул Иво, - Я погляжу ты труды дочери ценишь выше своих.
- На приданое ейное наскребаю. – честно признался Вацлав, - преступления в том не вижу.
- Две кроны.
- Четые или же сами себе господин псарь морду ножом скребите.
Слух Иво уловил еле различимый смех, но доносился он со стороны моря. Громкий, звонкий и, что самое удивительное женский смех стих и с пляжа теперь доносился рокот вылизываемой волной гальки. Наемник, не отрываясь, смотрел в сторону моря – Здесь поблизости есть деревни? – спросил он.
- Да, есть. – тревожно выдохнул корчмарь, - Есть та оно есть, но до деревни пол дня пути. Была тут деревенька раньше, так ее спалили во время врановых разборок, тобишь грызни местных баронов за землю вдоль моря.
- Корчму твою, почему не сожгли?
- А пес его знает… Не сожгли и ладно, Божья воля видать.
- Понятно… Я сейчас женский смех слышал с пляжа. – Иво задумался и вновь устремил взгляд на волны студеной морской воды, - Что там делают девки в это время?
- Нет там никаких девок. – Вацлав повел Стерву к стойлу и уже по пути продолжил, - Тут лихо завелось, ежели…- Иво последовал за ним, так как последние слова фразы Вацлава не расслышал, а любопытство взяло верх над цинизмом. – … вот и пришли мужики счастье свое на зуб попробовать.
Когда кобыла встала в бокс, наемник собственноручно снял седло и проведя рукой по черной, словно уголь гриве. – Я так и не понял, что за лихо то? – спросил он у корчмаря.
Вацлав деловито покачал головой, - а тебе выжлятник, какое дело? Твоя работа ножичком глотки чикать.
- Не надо грязи. Псарня занимается поиском людей, а не их устранением.
- Ты уж мне-то об этом не рассказывай. Я не первый день на земле живу, а земля эта, как известно слухами-то полнится.
- Ты главное эти самые слухи пореже распространяй. – наемник снял с перегородки бокса бутон подсолнечника и начал выковыривать из него семечки, - Если бы нас было в чем обвинить, не сомневайся, обвинили бы и на шибеницу тут же отправили. Короля нашего, храни Господь его здоровье, артель будь здоров, как раздражает.
- То не моего ума дело, господин выжлятник.
- Все верно. – он прислушался. В корчме драли глотки мужики, собравшиеся в дружную и скорее всего хмельную ганзу. – Что они ищут здесь, на взморье?
Вацлав пристально посмотрел на наемника, - любопытствуешь или подрядиться хочешь?- спросил корчмарь с хитрой ухмылкой, и было не ясно, какой ответ он хотел услышать.
- Я хочу выпить да пожрать, как следует, а остальное решу в процессе еды и питья.
- Тогда милости просим. – мужик указал рукой на корчму, - а там, как процесс пойдет, решите, господин выжлятник.
Когда дочь Вацлава принесла кружку пива, Иво увлеченно слушал собравшихся, но сам при этом в разговор не лез. Корчма была действительно просторной и ее с трудом освещала дюжина свечек в добавок к которым горели лучины, их то и дело меняла Луиза. Сейчас у девушки были утомленные и заспанные глаза; такого наплыва гостей она явно не ожидала. – Не пристают? – поинтересовался Иво.
- Пристают. – она состроила презрительную мину, - Но руки не распускают. Только сальные намеки, да шуточки.