В результате встреч и наблюдений Махно пришел к выводу, что взявшие власть в руки и создавшие блок партий, большевики и левые эсеры не являются тем союзом, который необходим революции в момент столкновения труда с капиталом, государственного насилия со свободой самоуправления. В революции наблюдается застой. На нее надевают петлю все политические партии. Революция попала в западню государственности и, барахтаясь в ней, бледнеет, меркнет и, разуверяясь, становится равнодушной.
Свершенная народом революция несла в себе совершенно другое: она несла права на свободу и вольный труд, в корне разрушая всякую опеку власти над трудящимися. Понял, что свободой пользуются не народы, а партии. Не партии служат народам, а совсем наоборот. Сейчас уже в делах народа упоминается лишь его имя, а вершат дела партии. Власть взяла на себя роль определить степень революционности и законности не только отдельного человека, но и целого трудового класса, право на выявление своего разума, своей воли, своего участия в деле революции. И Махно писал из Москвы товарищам в Гуляйполе:
«Общими усилиями займемся разрушением рабского строя, чтобы вступить самим и ввести других наших братьев на путь нового строя. Организуем его на началах свободной общественности, содержание которой позволит всему, не эксплуатирующему чужого труда, населению жить свободно и независимо от государства и его чиновников, хотя бы и красных, и строить всю свою социально-общественную жизнь совершенно самостоятельно у себя на местах, в своей среде.
Да здравствует наше крестьянское и рабочее объединение!
Да здравствуют наши подсобные силы — беспартийная трудовая интеллиенция!
Да здравствует Украинская социальная революция!
Ваш Нестор Иванович, 4 июля 1918 г.»[84].
То, что творилось в Москве в верхах руководства, то есть теоретиков и пропагандистов, трудно увязывалось с практическими действиями о которых он думал.
Теоретики были, советы давали, порой исключающие друг друга, а вот чтобы возглавить практическое осуществление мечты анархизма-коммунизма, людей не было. Практическое осуществление проблемы должно было вносить жизненные поправки в теорию, а все это впервые в истории, и путь неизведан. Нужны энтузиасты. Нужна идея, которая волновала бы всех и предлагала бы то, чего еще не было, обеспечила бы раскрепощение экономическое и политическое, была бы проста и понятна всем, и достичь ее можно было не в загробном мире, а при жизни.
Махно пришел к выводу, что мировой революции может не быть, а построить анархо-коммунистическое общество в определенном районе можно.
Гуляйполе же 22 апреля 1918 г. заняли оккупанты и гайдамаки. Предатели лакейски прислуживали им, вручая списки участников самообороны и «черногвардейцев», имеющих оружие, участников раздела земель и инвентаря помещиков, лиц, нелестно высказывающих свое мнение и т. д.
Было организовано волостное управление, державная варта и прочее. Оккупанты объявили приказ о сдаче в 24 часа оружия, требовали свезти все взятое у помещиков имущество, инвентарь. И этот приказ с радостью бросились исполнять немецкие прихвостни. Начались аресты, расправы, наложение контрибуций, конфискация имущества, система заложников, избиение шомполами. У помещения волостной управы на столбах и деревьях было повешено семь человек, среди них Семен Никущенко, Василий Похила, Ефим Стадниченко, Илья Кузьменко. Тела повешенных хоронить было запрещено, их через несколько дней, неизвестно где зарывали сами оккупанты. Были расстреляны: Моисей Калиниченко, Павел Кузьменко, Иван Махно, М. Кириченко, Н. Кульбашный и многие другие. Тогда же у Нестора Махно сожгли все подворье и расстреляли его брата Емельяна. Много людей было казнено в прилегающих к Гуляйполю селах.