Статья в «Правде» действительно появилась. Переоценив наши боевые заслуги — если судить по количеству эпитетов, отведенных нам, — Бажан, Василевская и Корнейчук рассказали в ней о том, что под деревней Выползово полк Добровольского при помощи и моего полка, зашедшего к немцам в тыл, полностью уничтожил пехотный полк противника…
Конечно же, ни о шашке Добровольского, ни о том, как я покуражился над беднягами тыловиками, в ней не было ни слова…
Аппетит приходит во время еды.
— Послушай, Митрофан Павлович, — сказал я как-то Скирдо, — тут идея одна есть… Сам бы принял в ней участие, если б не боялся Акименко.
— Гнева Акименко ты, похоже, больше немца боишься, — рассмеялся Скирдо. — А что за идея?
— Разведчики доложили: в селе Синьчуково — это в тридцати километрах от переднего края — штаб немецкого пехотного полка. Чувствуют себя немцы там как у Христа за пазухой: дескать, до передовой очень далеко… Улавливаешь?
— Пока только в общих чертах. А дальше? — торопил явно заинтересованный Скирдо.
— Дальше — выделить отряд добровольцев-лыжников — и с богом. Хороший «язык» нужен до зарезу…
— Кому командовать?
— Вот то-то и оно — кому? Заманчиво, но…
— «Но» твое понимаю… Однако и Акименко, сам понимаешь, прав… Может, командиром отряда майора Заброду?
— Идет! Подходящая кандидатура.
Отряд Заброды выступил после полуночи. Мела пурга, ограничивала видимость. Лыжники — в белых маскхалатах, с помощью двух проводников — местных колхозников, незаметно для противника пробрались в Синьчуково.
Вот и здание школы, где расположился штаб немецкого полка. Группа сержанта Пожидаева — красноармейцы Константинов, Беридзе, Ткаченко — бесшумно сняла часовых и ворвалась внутрь здания. Можно себе представить, каковы были изумление и ужас немецких штабников, вдруг увидевших советских воинов.
Фашисты совершенно не ожидали такого дерзкого налета. Другая наша группа — капитан Парицкий, сержанты Калиниченко и Гуменюк — проникла в дом, где ничего не подозревавшие офицеры беспечно играли в карты. Карта их оказалась бита — ни один не ушел живым.
Третья группа — лейтенант Ярош, старшина Кухаренко, рядовые Арзуманян, Колосов, Чаплыгин, Борщов — бутылками с горючей жидкостью подожгла автомашины и танки противника.
В селе началась страшная паника. Перепуганные гитлеровцы выбегали на улицу в одном белье, а из бани — прямо нагишом. И везде их настигала карающая десница советских бойцов.
Особо отличились в этой операции недавно принятые в партию сержанты Прохоренко, Пожидаев. Получил тяжелое ранение лейтенант Ярош. За ранеными ухаживала санинструктор Катя Арепьева, но и сама была ранена.
К рассвету, подобрав раненых, захватив пленных, отряд возвратился «домой».
А. З. Акименко, поблагодарив за «языка», долго допытывался, не приняли ли участие в этом рейде мы со Скирдо.
— Что вы, товарищ генерал, я и на лыжах ходить не умею, а пурга сами видите какая, — объяснял я.
— Не умеешь? — недоверчиво переспросил А. З. Акименко.
— Не умею, — твердо повторил я, впервые не постеснявшись, что это так на самом деле. — Не учили нас в ЗПШ этому. Редко идет на Кавказе снег.
Этот последний довод, кажется, убедил генерала, хотя он проворчал насчет того, что физподготовка личного состава не находится на должной высоте. Увы, он был прав.
После войны мы в военных училищах и в частях уделяем самое серьезное внимание всестороннему физическому развитию будущего командира и бойца. Но каждый юноша, кем бы он ни был сегодня — рабочий или студент, колхозник или старшеклассник, — завтра может оказаться воином, защитником Родины. Физическая закалка, любовь к спорту — необходимые качества, которые должна воспитывать в себе молодежь. Гармоническое развитие личности немыслимо без настоящей, разумной и обязательной физической подготовки. И то, что в твоем краю река не течет или снег не выпадает, — не убедительное, а с годами грустное оправдание…
Зимой 1941/42 года наша дивизия находилась в составе Юго-Западного фронта. Затем вместе с 3-м гвардейским стрелковым корпусом, в состав которого входила, она передается Южному фронту и сосредоточивается в отбитом у врага Ростове-на-Дону. Командиром корпуса назначается генерал-майор А. З. Акименко, а комдивом полковник К. П. Неверов, которого я знал прежде — он был в нашей дивизии начальником штаба. За глаза мы все звали его не Неверов, а Веров. И в этом сказывалась общая к нему симпатия, которую он завоевал эрудицией, уравновешенностью, недюжинной храбростью.