«В тот момент, — пишет С, М. Штеменко, — сосредоточение усилий наших наступавших войск приобрело исключительную важность, поскольку сражение под Харьковом вступало в решающую фазу. Поэтому в ночь на 10 августа А. И. Антонов от имени Ставки Верховного Главнокомандования направил еще одну телеграмму, на этот раз адресованную представителю Ставки Г. К. Жукову. Речь шла опять-таки о сосредоточении усилий танковых армий на определенных направлениях, что ставило врага в крайне тяжелое положение»[20].
Наша 1-я танковая армия имела в своем составе к этому времени после ряда тяжелых боев всего около 200 танков и самоходок, а действовать ей приходилось более чем на 40-километровом фронте. Равномерное распределение войск по всему фронту для постепенного «выталкивания» противника вместо сконцентрирования главных сил на избранном для прорыва участке могло привести к ослаблению темпа наступательной операции.
11 августа дивизии «Викинг», «Рейх» и «Мертвая голова» нанесли нашей танковой армии сильный контрудар. Совместно с переброшенной сюда 5-й гвардейской танковой армией удалось к 16 августа остановить врага.
Тогда он силами 7-й, 11-й, 19-й танковых дивизий, моторизованных дивизий 10-й и «Великая Германия» 18 августа ударил из района Ахтырки на Богодухов, в первый же день продвинулся, потеснив 27-ю армию на 20 километров.
Чтобы остановить его, снова была брошена 1-я танковая. Вместе с 4-й гвардейской общевойсковой, переброшенной сюда из резерва Ставки, она остановила врага, но далее наступать уже не смогла, натолкнувшись на хорошо организованную оборону противника.
Танковая армия исчерпала свои возможности в оборонительных и наступательных сражениях под Курском, в ней осталось столь незначительное количество танков, что далее оставлять ее в боях не имело смысла. В конце августа она была выведена в резерв. В составе общевойсковой армии продолжали действовать механизированные бригады 1-й танковой.
Этой 4-й гвардейской армией сейчас командовал генерал Г. И. Кулик. Он явно недооценивал возможностей приданного ему мехкорпуса и не мог добиться успеха.
Очевидно, поэтому сюда направился заместитель Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков.
3-я механизированная бригада должна была наступать совместно со стрелковым корпусом армии Г. И. Кулика, поэтому сейчас я находился на КП этого корпуса, уточняя с офицерами штаба вопросы взаимодействия. Закончив работу, направился к своей машине и тут столкнулся нос к носу с приехавшим Г. К. Жуковым.
— А где генерал Кулик? — спросил Георгий Константинович.
— Уехал, товарищ маршал.
— Как уехал?! Он же был предупрежден о моем приезде. И комкора с собой увез?
Я молчал.
— А вы чем занимаетесь?
— Уточнял у начальника штаба боевую задачу.
— Так… Слушайте, а нельзя ли тут у вас чего-нибудь перекусить? С утра ничего не ел, — как бы извиняясь, спросил маршал.
«Жуков принимает меня за офицера этого корпуса, надо объяснить ему», — подумал я.
— Очевидно, можно, товарищ маршал, — отвечал я и шепнул кому-то из рядом стоящих офицеров, чтоб распорядился насчет обеда и заодно срочно вызвал сюда хотя бы их начальника штаба.
Принесли обед. Жуков съел тарелку первого, второе устало отодвинул и вдруг спросил:
— А вы почему не едите?
— Уж обедал, товарищ маршал. У себя в 3-й механизированной бригаде.
— Ага! — понял Жуков. — Так… Значит, выходит, командарм и комкор отбыли, заслышав о моем приезде?
И что я мог ему на это ответить…
— Ну а вы почему не уехали?
— Не успел, — непроизвольно вырвалось у меня.
Маршал вскинул брови, улыбнулся.
— Выходит, попали в плен к Жукову. Тогда проводите меня на КП Кулика.
Я проводил и оказался невольным свидетелем довольно неприятной для Г. И. Кулика сцены. Впрочем, все, что ему сказано по поводу его деятельности как командарма, было правильно и справедливо. Я слушал, а на память снова приходил корнейчуковский «Фронт».
Сейчас, читая книгу Георгия Константиновича, я узнал, что Г. И. Кулик не случайно преуменьшал возможности приданных ему механизированных сил. Еще до войны будучи маршалом и заместителем наркома обороны по вооружению, Кулик недооценивал необходимость быстрейшей механизации войск[21]. Поэтому, очевидно, не случайным был и финал этого посещения маршалом Жуковым Г. И. Кулика: «К сожалению, он плохо справлялся со своими обязанностями, и вскоре его пришлось освободить от командования»[22].
20
С. Штеменко, Генерал армии Алексей Антонов. См. сб. «Полководцы и военачальники Великой Отечественной войны». М., «Молодая гвардия», 1970, стр. 27.