— Хорошие вести, Олаф, — кивнул Ворон хозяину, — даже лучше тех, на которые я мог бы рассчитывать.
— Рагнар, не мне тебя учить, но ты мне друг, ты спас меня от верной смерти. Не лучше ли было бы для тебя уйти из Норвегии? Не мое дело знать, почему ты напал на Черного, но боюсь, что здесь, дома, для тебя больше земли нет. Если бы ты ушел в Валланд или даже Гардарику, было бы разумнее. Там Гальфдан вряд ли бы стал преследовать тебя, у него хватило бы дел и здесь. Но пока ты дома, он не успокоится. Он, как я слышал, ужасно уперт. — Олаф опустил глаза и забарабанил пальцами по столешнице. Ворон усмехнулся:
— Твой совет мудр, Олаф. Скорее всего, я ему последую. Я было думал заночевать у тебя, но теперь не стану.
— Ты хочешь обидеть меня, Ворон? — оскорбленно спросил Олаф.
— Нет. Просто если по округе рыщут викинги Гальфдана, то лучше будет, если весь твой хутор, до последнего траллса, увидит, что я ушел.
— Но ты, хотя бы, поешь у меня? — спросил Олаф сердито.
— Еще бы! Я бы и с собой взял чего-нибудь, вроде вяленого или сушеного мяса, — рассмеялся Рагнар. Олаф тоже повеселел.
— Добро. Тогда я сам тебя покормлю и сам дам тебе еды в дорогу, — решил Важный.
Так они и сделали. Чуть погодя, широко распахнув дверь, на двор вышел Ворон, а Олаф громко, чтобы слышали все, кричал: «Я думал, ты друг мне, Рагнар Ворон, но я жестоко ошибался! Я не желаю больше видеть тебя у себя, убирайся!» — И Олаф захлопнул дверь. Ворон понурил голову и быстро ушел из хутора Олафа Важного.
Когда хутор скрылся из виду, Рагнар сошел с дороги в лес, развязал сумку и выпустил Дворового. Тот был мрачен.
— Что с тобой, Дворовый? — спросил Рагнар.
— Ничего. Сложно объяснить. Да и вряд ли ты поймешь, — сказал спутник Ворона.
— А ты попробуй, мало ли, что, — усмехнулся Ворон.
— Просто я Дворовый, столько лет провел под крышей одного дома, а теперь скитаюсь по дорогам на чужбине. А в том доме, где мы были, меня дразнил здешний домовой, Ниссе.
— Я ничего не слышал. Да и дразнил он тебя, наверное, по-норвежски?
— Само собой, что не слышал. Само собой, что по-норвежски. Но было понятно, что он смеялся надо мной — Дворовым без двора, — сердито сказал Дворовый.
— Добро. В горах, надо думать, тебе было лучше, а я тебя оттуда унес. Что тебя теперь не устраивает, Дворовый — компания или то, что своим домом пока и не пахнет? — Спросил Рагнар, почувствовав себя задетым.
— Нет, что ты! — испугался Дворовый, — не в этом дело. Я же говорил, что ты меня не поймешь, — грустно прибавил он.
— До конца, наверное, нет. Моим домом много лет был весь мир. Но понять, о чем ты, я могу. Хотя никогда такого не чувствовал, — отвечал Ворон, подумав.
Дворовый влез ему на плечо и добавил: «Та круглая штука, которую ты сунул вчера в сумку, не простой камешек. Я точно не знаю, на что он годится, но не простой».
— Попробую разобраться с ним ночью, — сказал Ворон, шагая в направлении Согне-фьорда.
— Мы идем в этот ваш, как его, Согнефьорд? — спросил Дворовый.
— В его сторону. Там посмотрим. Может, не придется идти в сам фьорд, — неохотно ответил Ворон. Дворовый понял, что его спутник просто не хочет сглазить свой поход, и отстал с вопросами.
К вечеру они остановились в лесу. Ворон развел костер, развязал сумку, и они с Дворовым поели. Ворон задумчиво закурил трубку. Весна бродила в лесу, наполняя воздух ароматом проснувшейся жизни, голоса леса звучали звонче, зазывнее, нежнее. Ворон грустно усмехнулся. Обычно в это время он уже был в море, как всегда раньше всех выйдя на Лебединую дорогу. Теперь он бродил по земле, стремясь убить короля, за ним охотились по всей Норвегии люди Гальфдана, он нажил себе врагов в лице горных троллей и не мог больше идти горами, и совершенно необязательным было то, что он еще когда-нибудь выйдет в море. Эта мысль была особенно неприятной. Он не представлял себя без моря. Вся его жизнь была связана с ним.
Он порылся в сумке и достал оттуда круглый камень, не так давно красовавшийся во лбу тролля Рандвара. Камень, как камень. Прекрасно обработанный, без единой шероховатости, увесистый камень. Рагнар повертел его в руках, легонько постучал по нему ногтем. Вспомнил, как делал тролль Рандвар и подышал на него. Никакого толку. Камень оставался камнем. Но неспроста же его назвал необычным Дворовый. Он положил камень на землю и улегся сам.
Костер сел на угли, Дворовый спокойно спал, а Рагнар задумчиво смотрел на камень, уже не видя его. Стало темно. Рагнар очнулся от своих мыслей и сосредоточился на камне. И вдруг он понял, что видит сквозь него. Сквозь камень он отчетливо увидел траву, на которой тот лежал, до последней травинки, словно днем. Он подхватил камень, чтобы убедиться, зажмурил один глаз и посмотрел в темноту леса другим, поднеся к нему глаз Рандвара. Лес стал виден ясно, будто при солнечном свете. Более того, если он смотрел на что-то попристальнее, то эта вещь приближалась.
— Интересно, этот глаз видит только ночью, или еще и днем? — негромко спросил вслух Ворон, — так или иначе, это очень полезная вещь. Теперь, при желании, можно идти и ночью.
— Что? — спросил спросонок Дворовый, подняв голову.
— Ничего, спи. Завтра расскажу, — сказал Ворон, спрятал камень в сумку и уснул.
Утром, проснувшись, он первым делом достал глаз Рандвара из сумки и посмотрел на него. Камень остался камнем.
— Значит, камню нужна ночь, — сказал Ворон.
— А что будет ночью? — спросил Дворовый.
— Ночью сквозь него видно все, будто днем. А то, что далеко, он приближает.
— Вот видишь! Я же говорил тебе! — Дворовый надулся от важности. — А сейчас что?
— Ничего. Просто камень, — с сожалением сказал Ворон.
— А может, ему просто нужна темнота? — спросил Дворовый.
— Темнота? А что, можно попробовать, — оживился Ворон. Он взял камень в ладони, держа их колодцем, и поднес к глазу. На лице его медленно появилась улыбка.
— Работает, — сказал он. — То, что далеко, я теперь вижу так, будто оно совсем рядом.
— Угу, — солидно покивал Дворовый. — Можно сделать для него какую-нибудь трубку из дерева, например. Будет удобнее.
— Будет, — согласился Рагнар Ворон. — Ты хорошо придумал, надо сделать для него трубку. Сделаю нынче же вечером!
Он убрал глаз Рандвара в сумку, Дворовый вскочил ему на плечо, и они отправились в путь, избегая дорог, и двигаясь в сторону Согне-фьорда.
Так Рагнар Ворон вел поиски короля Гальфдана Черного.
Глава пятнадцатая,
в которой Рагнар Ворон находит короля
Следующим вечером Рагнар Ворон сделал трубку для глаза Рандвара и получил очень удобную вещь. Теперь глаз Рандвара работал и днем, и ночью. Днем он приближал предметы, ночью делал то же самое и к тому же давал возможность видеть в темноте, как днем. Спустя несколько дней, вечером, когда они с Дворовым уже готовились ко сну, Рагнар сказал:
— Рандвар дважды оказал мне великую услугу. Жалко, что я его даже поблагодарить не смогу.
— Ну, ты же собираешься хранить копье вечно, да и глаз тоже, думаю, не выкинешь. Так что память о Рандваре не умрет, а если у тебя еще будет семья, то и подавно. Такие вещи будут передаваться из поколения в поколение, — сказал Дворовый довольным голосом.
— Да, если еще будет семья, то да. Ну и мне самому, конечно, такие вещи не повредят.
— Я бы на твоем месте носил трубку на плече, а не в сумке. Жизнь у нас тобой идет веселая, напряженная, мало ли, не пришлось бы удирать откуда-нибудь, побросав все, что есть. Ее потерять было бы жалко.
— Разумно, — снова согласился Рагнар и, притачав к трубке ремень, повесил ее на шею.
— Кстати, неплохо было бы поесть, — сказал Дворовый как бы невзначай.
Рагнар рассмеялся и развязал сумку, а Дворовый привычно вытащил холстинку и разложил на ней еду.
— Скоро мы выйдем к Согнефьорду, Дворовый. Там я или найду короля или не найду короля. Если не найду, то придется искать его дальше, тем более, что в самом Согнефьорде мне появляться нельзя, это земли Черного. Если я найду короля, то опять же — я или смогу убить короля, или не смогу убить короля. Все, как всегда, очень просто.