Ворон обернулся — он услышал легкий шорох. Хюльдра, прикрытая только волной своих волос, шла к нему. Он быстро встал, шагнул к ней навстречу и обнял ее. Хюльдра прижалась к нему, и они какое-то время просто стояли под уже теплым, весенним ветром. Они просто стояли, обнявшись. Ворон подхватил хюльдру на руки, и она обняла его за шею. Ее зеленые, как трава, глаза, казалось, смотрели прямо ему в душу. Прямо в сердце. Ворон закрыл глаза. Ему нечего было сказать этой хюльдре, которая так щедро дарила ему все, что только может женщина подарить мужчине.
— Ты будешь помнить меня, Ворон? Хоть немного? — негромко спросила хюльдра.
— Я буду помнить тебя всю жизнь, хюльдра. Это единственное, что я могу тебе пообещать, — твердо, раздельно выговорил викинг. Он открыл глаза. Хюльдра смотрела на него и улыбалась. Он улыбнулся в ответ и поставил ее на ноги. И они пошли к дому.
Дома хюльдра быстро накрыла на стол, и они сели есть. Дворовый сидел прямо на столе, помахивая хвостом и хватая куски пожирнее.
— Ночью в горах, дрались тролли, — внезапно сказала хюльдра. — Их старейшины в ярости, Ворон. Потеряв копье, тролли просто сами не свои. Они готовы дать за него любой выкуп. Подумай.
— Тут не о чем и думать, хюльдра. Что бы они не сулили взамен, я не расстанусь с этим копьем, — отвечал Ворон. — Оно приносит счастье. Никакое золото не стоит того.
— Но они просто взбесились, Ворон. Счастье, что они не заходят далеко в лес. Но, если так пойдет и дальше, то зайдут. Ты хорошо подумал?
— Хорошо.
— Кланы троллей взаимно обвиняют друг друга и сходятся на бой. Больше всего страдает клан Рандвара, — сказала Хюльдра. Ворон посмотрел на свою трубку, лежавшую на лавке вместе с копьем.
— Если ему станет легче на том свете, я могу принести ему жертву, — сказал он равнодушно, давая понять, что разговор окончен.
— Тогда ни в коем случае не подходи к горам, Ворон — сказала хюльдра. — ни днем, ни тем более, ночью. Копья они не забудут тебе и за тысячу лет. А если ты умрешь, не вернув копья, то их ненависть распространится и на твоих потомков.
— Мои потомки, будь они у меня, первые назвали бы меня безмозглым, если бы я отдал копье назад, я уверен, — усмехнулся Рагнар в усы. И осекся. Один потомок, у него, во всяком случае, будет. Хюльдра улыбнулась, словно поняв, о чем думает Ворон.
— Не бойся за нас, Ворон. Я не дамся троллям в обиду, — сказала она спокойно. И Ворон поверил ей. Они помолчали. Молчание снова нарушила хюльдра:
— Завтра ты сможешь уйти, Ворон. Если, конечно, не захочешь погостить у меня еще.
— Я бы с радостью погостил у тебя еще, хюльдра. Но мне пора. Я должен успеть дойти до Свеи, пока моя мать и мои люди не ушли в Валланд. Добраться до Валланда мне потом будет непросто.
— Я смотрю, наши дела веселее с каждым днем! — внезапно влез в разговор Дворовый. — За нами охотятся все, кому не лень. И самое смешное, что никого нового к тем, кто ищет нас, не прибавилось. Все те же: Гальфдан, Хрольф и горные тролли. Надеюсь, что хотя бы нёкки на нас не в обиде за давешнее. А как вообще идти в Свею? Лесом? Горами?
— Нам с тобой теперь что лесом, что горами, один конец — смерть. Как больше понравится, — ответил Ворон.
— Ничего себе — «понравится»! — рассвирепел Дворовый. — А еще как?
— Морем, Дворовый. Только морем. Мы должны выйти к фьордам, найти там лодку или кого-то, кто рискнет нас подвезти, и кому будет по пути до Свеи. Но какая разница, если для нас везде опасно?
— А морем тоже? — поник было приободрившийся Дворовый.
— Морем, я думаю, не так опасно, как лесом или горами, — утешил его Рагнар. Дворовый только тоненько вздохнул.
— Я, признаться, не имею понятия, где мы теперь, — сказал Ворон и посмотрел на хюльдру.
— Хьёрундфьорд, — негромко ответила хюльдра. Ворон вытаращил было глаза, но вспомнил, с кем он имеет дело. Хюльдра горько усмехнулась:
— Да, я понимала, что ты захочешь уйти к морю. И постаралась подальше перенести тебя от Норангенфьорда.
— Добро. Завтра мы уходим отсюда, хюльдра, — ворон встал и прошел к постели. — А теперь пора спать. Уйти надо, как можно раньше. Дальше мы попробуем купить лодку, а если не получится, то попросту украсть. Потом постараемся дойти до Хундейдвика.
Спать ему пришлось мало. Хюльдра ни на миг не выпускала его из объятий, она прижималась к нему так, словно он уже ушел. Всю ночь она что-то горячечно шептала ему на ухо, словно он уже уходил. Она то обещала ему невероятные вещи, то начинала просить, то просто набрасывалась на него, и оба не заметили, как пришел рассвет.
Ворон потянулся было к своей одежде, но хюльдра остановила его руку и встала с постели. Оно подошла к стоявшему в углу сундуку, открыла его и достала оттуда новые вещи.
— Твою одежду пора выбрасывать, Ворон. Позволь, я тебя одену, — Ворон только кивнул головой.
Хюльдра приготовила для него плотные темно-серые штаны, такого же цвета длинную рубаху, длинную безрукавку волчьего меха мехом наружу и новые сапоги. Она сама неспешно обрядила Ворона. Они сели за стол. Поели они в полном молчании. Молча встали из-за стола.
Хюльдра подала викингу его пояс с кошельком и ножом, а когда он надел его, протянула копье Одина на двух вытянутых руках. Ворон взял свое копье, взял с лавки трубку Рандвара и повесил на шею. Хюльдра протянула ему туго набитую кожаную сумку с завязками.
— Тут сушеная рыба, вяленое мясо и сухари. Я ничего не перепутала? — сквозь подступающие слезы, улыбнулась хюльдра. Ворон коротко улыбнулся в ответ:
— Нет, ты все сделала правильно, хюльдра, — Ворон вышел за дверь, Дворовый поклонился хюльдре и выскочил следом. Она поспешила за ними.
Ворон стоял у ограды и ждал ее. Хюльдра на подкашивающихся ногах подошла к нему. Ворон обнял ее, потом отстранился и хотел было что-то сказать, но хюльдра опередила его:
— Вам туда, — она показала направление. — Идите, лес вам копьями, сучья стрелами, а дорога — оврагами.
— Прощай, хюльдра. Спасибо тебе. За все, — негромко уронил Рагнар Ворон и, с Дворовым на плече, не обернувшись ни разу, зашагал по лесу. Хюльдра долго стояла у ограды, глядя ему вслед. Потом закрыла лицо руками и побежала в дом.
Так Рагнар Ворон ушел от хюльдры.
Глава двадцать вторая,
в которой Рагнар Ворон начинает свой путь в Свею
Долгое время Рагнар и Дворовый шли в полном молчании. Только Дворовый, по обыкновению, вертелся на его плече. Ворон прекрасно знал, что беспокоит его спутника, но решил все же спросить:
— Опять не доверяешь бабам, Дворовый?
— Угу, не могу. Вот не могу я доверять брошенной бабе. А уж нас подставить — плевое дело, — подтвердил Дворовый.
— Я не думаю, что хюльдра решит отомстить мне. Я знаю, о чем ты говоришь, но мне кажется, здесь все как-то иначе. Меня беспокоит другое. Видишь, что у нас по правую руку? — спросил Ворон.
— Вот потому и тревожно, вижу, конечно. Горы. Здесь они встречаются с лесом. Может, свернем?
— Я пока не очень понимаю, где мы. Знаю, что в Хьёрундфьорде, но где именно, не соображу. Я был тут всего один раз да и то не совсем тут. Тут лес набегает прямо на скалы фьорда, нам бы поскорее выйти к морю и отплыть. Я даже не знаю, какие тролли водятся в скалах, если водятся.
— Ты уже говорил, Ворон, я помню, — мрачно ответствовал Дворовый. — А кто у вас водится в море?
— Ёрмунганд, хавфруа, хавман, мармель, Ран с дочерьми, Ньёрд, Эгир — начал охотно перечислять Рагнар, — морские тролли…
— Хватит! — попросил Дворовый, — и ты, конечно, тоже не знаешь, какие отношения между горными троллями и морскими?
— Тоже не знаю, — согласился Ворон. — Но у нас с тобой дорога одна — морем. Там уж как повезет. Уверяю тебя, это намного лучше, чем попытаться перейти через горы, что нам пришлось бы делать, избери мы другой путь.
— Мне все понятно. Мы ищем море, надеясь не нарваться на викингов Гальфдана или Пешехода, стараемся купить лодку, надеясь, что хозяин не сторонник Черного или Пешехода, если не удастся купить, просто воруем ее, потом плывем в Свею, не переставая надеяться, что морские тролли не дружны с горными и с прочими жителями вашего моря.