Помню, как при проверке обороны одной из мотострелковых рот мое внимание привлекли специальные приспособления, сделанные из колышков и жердочек для стрельбы ночью.
— Молодец! Умница! — похвалил я бойца, вооруженного ручным пулеметом.
— Это — не я молодец, а командир роты.
— Эти приспособления нам показал заместитель командира батальона капитал В.И.Карпенко, — доложил командир роты.
В то время я еще хорошо не знал организацию огня стрелковых подразделений, поэтому увиденное было весьма полезным уроком; в дальнейшем в ходе войны мне не раз эти приспособления приходилось применять.
И здесь пришлось заниматься рекогносцировкой и подготовкой к контрудару такого же характера, что и к западу от Долгорукова. И эта задача была выполнена четко и организованно.
В прежнем районе, на марше и здесь, к западу от Кандауровки личный состав бригады видел следы хозяйничанья фашистов, пять-шесть месяцев тому назад выбитых с этой местности в ходе Елецкой операции. Немало было взорванных мостов, разрушенных и сожженных деревень и городских зданий. Это был убедительный документальный материал для повседневного воспитания ненависти к врагу.
Здесь мы получили танковое подразделение, включавшее 13 «Матильд», в том числе (к нашей радости) пять единиц с 75-мм пушкой. Таким образом, количество танков в бригаде возросло с 52-х до 65-ти (средних — 44, малых — 21). И организационным изменениям, уже третьим за два месяца существования, подверглись оба танковых батальона, в которых стало только по две роты, но из десяти средних танков каждая. Была создана отдельная рота малых танков такого же состава, а остальные одиннадцать малых танков были обращены на доукомплектование взводов управления батальонов и бригады.
Большинство в штабе бригады, командование и штабы батальонов были неудовлетворены такой структурой. Поразмыслив, начальник штаба пригласил меня на доклад к командиру бригады.
— В новой организации танковые батальоны ротами бедны, а роты великоваты, — докладывал майор Иванов. — При том же количестве средних танков просим в батальонах иметь по три роты, но не из трех, а из двух танковых взводов — по семь танков в роте (в одной шесть), и включить в них в качестве четвертых по роте малых танков в составе семи машин каждая.
— Разве рота из десяти танков — плохая рота? — спросил комбриг.
— Рота хорошая, но в ней три взвода, а не два, поэтому управлять ею сложнее, — включился в разговор я. — В бригаде знаю только двух командиров рот, которые к этому готовы, потому что они — кадровые, с хорошим практическим опытом. Напротив, командиры батальонов — люди опытные, им и четыре роты по плечу. Батальон из трех рот средних танков позволял бы создавать различные варианты боевых порядков, то есть был бы более гибким; когда же в нем две роты, то и вариантов всего два, причем вариант из двух эшелонов практически не применим. Роты Т-60, следуя за средними танками, усилили бы их огневую мощь.
— Что это за рота из семи малых танков! — возразил полковник.
— О недостатках малых танков говорим немало, но забываем об одном из главных — они, кроме танков командиров взводов, то есть четыре из пяти, без радиостанций, — продолжил я. — И чем больше танков во взводе, а в роте взводов, тем менее управляемы они. Это уже показала рота из 16 малых танков, которую мы имели под Горьким.
— Но мне нужна рота малых танков как постоянный резерв, — настаивал командир бригады.
— Мы и над этим думали, но пришли к выводу, что резерв из малых танков не будет воевать, — сказал майор Иванов. — Отдельно эту роту для выполнения большинства задач не пошлете. Поэтому куда лучше брать в резерв роту средних танков, когда их в батальоне три. А как возьмешь, когда их две? Кроме того, во взводах управления батальонов малые танки будут не воевать, а обеспечивать, а мы предлагаем, чтобы они воевали.
— Да, ваши доводы разумны, — согласился полковник Шаповалов. — Будем докладывать.
Полковник Калиниченко командира бригады поддержал, но командир корпуса не счел необходимым ставить этот вопрос перед штабом армии. Наша просьба не была удовлетворена. Как впоследствии показали бои, предложения командира бригады были целесообразными.
Самым же существенным недостатком организационной структуры бригады была слабость средств ПВО и отсутствие артиллерии для подавления объектов и целей. Единственная зенитная батарея, имевшая две 37 мм автоматические зенитные пушки и два зенитных пулемета, могла прикрыть лишь один батальон или командный пункт бригады.