— А вот и не вру! Я на нём ходила! Мой отец — его капитан! А я его механик… Младший механик, — со вздохом уточнила она.
— Ого! — восхитилась Мирена. — Откуда же он взялся?
— Он много-много лет стоял в ангаре, всеми забытый. А наша команда его нашла и починила[4]. Ну… Почти починила, там ещё кой-чего не хватает, но он летает. Только теперь без меня.
— Не переживай, может, решим твою проблему. Так вот, про резонаторы. Если бы на каждой машине каравана стояли резонаторы, то глойти были бы не нужны. Но резонаторов мало, зоры для них адски дорогие, поэтому они только на головной машине. Глойти может за ней утащить остальные. Он как бы соединяет караван в одно целое — машины, груз, людей. Это редкая способность и очень тяжёлая работа. Поэтому они все слегка тронутые. Или не слегка. И тут вот какая штука — чем нахоженнее маршрут, тем проще глойти вести по нему караван. Если он начнёт наугад скакать из мира в мир, то у него, наверное, мозги из ушей от натуги вытекут. Поэтому караваны идут как бы по кольцу, всё время в одну сторону, и стараются никуда не сворачивать. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, — кивнула Василиса. — Они за нами не вернутся.
— Именно. Это же табор Малкицадака?
— Да.
— Один из самых больших караванов. Он идёт от Чёрного Города до Центра Мира, а оттуда снова в Чёрный Город. Но туда он идёт одним путём, а обратно — другим. По кругу. Обходят по пути максимум срезов — так проводники называют разные миры Мультиверсума, уж не знаю почему.
— Я знаю, — сказала Василиса, — нам в Коммуне рассказывали. Мультиверсум является многомерным фракталом единого Первомира, а каждый мир в нём — трёхмерная проекция этой многомерности. Это как взять, ну, не знаю, картофелину и нарезать её такими тонкими ломтиками, что у них вообще не будет толщины, только площадь. Это будут двумерные срезы трёхмерной картошки. А мир, в котором мы сейчас, — трёхмерный срез четырёхмерного Мультиверсума, понимаешь?
— Про срезы понимаю, — вздохнула Мирена. — Но что такое эта чёртова «картошка»?
— Корнеплод, — удивилась Васька, — съедобное растение, в земле растёт. Я думала, она везде есть.
— У нас тут с выращиванием чего-нибудь в земле сложности. Мин слишком много. О, вот и пришли.
На пустой площадке в центре рынка стоят несколько столиков уличного кафе и большая школьная доска, закреплённая на столбе. Доска разграфлена в виде таблицы, заполненной сделанными мелом записями.
— Привет, Мири! — обрадовался стоящий рядом паренёк. — По делу или просто решила меня повидать?
— Отстань, Керт, — отмахнулась девочка. — Я просто глянуть.
Парень, ничуть не смутившись, отряхнул с рук мел и протянул правую Василисе.
— Я Кертиран, маклер-логист.
— Я Василиса. Механик с волантера. Младший механик.
— Круто. Наверное, — рука его оказалась твёрдой и холодной, а пожатие сильным и механическим.
Василиса поняла, что это тоже протез, только очень тщательно сделанный, почти неотличимый от настоящей руки. А вот нижняя часть лица и шея — как будто небрежно отштампованы из серого пластика.
— Логист-пофигист, — фыркнула Мирена, — не обращай внимания, Вась. Он просто мелом на доске записывает, кто куда едет.
— Это и есть логистика, Мири. Знать, кто, куда, когда и с каким грузом. Если бы это ничего не стоило, я бы тут не стоял.
— А что бы ты делал?
— Не знаю. Может быть, таскался бы по помойкам в поисках ржавого хлама, как ты?
— Иди к чёрту, Керт. На меня твои детские подначки не действуют.
— Ещё как действуют. И да, моё предложение всё ещё в силе.
— Обойдусь. Лучше скажи, идёт ли кто-то сегодня в сторону Центра по основному маршруту.
— Зачем тебе? Неужели наша Мири собралась наконец прогуляться куда-то кроме заминированных руин?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить деда. Просто Василиса с братом отстали от табора Малкицадака. Я ищу кого-то, кто идёт тем же путём и берёт пассажиров.
— О как… — озадачился Керт. — Сейчас гляну…
Он пробежался взглядом по доске раз, другой, потом пожал плечами.
— Сегодня никого.
— А когда?
— Завтра планировали быть звероловы. Они с Эрзала идут. Не до самого Центра, но с Малкицадаком им по пути. У них караванчик крошечный, движется быстро, должны догнать.
— Они возьмут попутчиков?
— Без денег?
Мирена промолчала, только нахмурилась мрачно.
— Без денег — только если я попрошу.
— А ты попросишь?
— А что мне за это будет?
— А чего ты хочешь?
— Ты знаешь.