— Почему?
— Есть только одна дорога, по которой сдатчики хабар привозят. Остальные минированы так, что просто ужас. Я как-то хотела подобраться поближе, два дня колупалась, а продвинулась метров на десять. Эх, жаль я летать не умею! Пролетела бы над минами, а дальше уже дело техники…
Травмобот оказался большим коптером. Он неторопливо плыл над улицей за бегущим Лёшкой, закручивая винтами поднятую его пятками пыль. Из транспортного отсека выдвинулось жёсткое ложе, на которое Брэн положил Керта, и оно втянулось обратно. Винты загудели сильнее, аппарат поднялся высоко в воздух и улетел по направлению к горам.
— Эх, — сказала Мири, — вот на таком бы пролететь над минными полями.
— Пробовали, — сказал Брэн. — Давно ещё, ты совсем маленькая была. Изловила пара обалдуев травмобот. Отключили автоматику, поставили ручное управление моторами и полетели.
— И что?
— А ничего. Прямо на мины грохнулись, даже вытаскивать нечего было. То ли управление отказало, то ли сбили их. Ладно, поехали на рынок, и так всё утро потеряли.
Глава 4. Шмурзик по имени Мурзик
Василиса опасалась, что на рынке к ним снова привяжутся вчерашние странные люди, но обошлось. Квадратные военные внедорожники со стоянки исчезли. Видимо, уехали.
К середине дня появился караван, который им обещал Керт. Правда, договариваться пришлось самим.
Василиса не сразу поняла, что это искомый караван. Она ожидала что-то вроде табора дяди Малки — шум, гам, десятки машин. Но на парковке расположились два стареньких грузовика и ржавая «Нива». На её капоте, опираясь спиной на лобовик, развалилась девушка лет двадцати, одетая в пёструю, расшитую цветами и бахромой одежду. На шее у неё куча бус, на руках — множество сплетённых из бисера браслетов, растрёпанные грязные волосы перевязаны на лбу шнурочком, на носу — круглые очки с разноцветными стёклами. Одно зелёное, другое — малиновое. Девушка босая, пятки грязные, на щиколотках — цветные нити.
— Привет, — сказала Мири.
Девушка не отреагировала.
— Привет, я говорю, — повторила Мири громче.
— Ох… — заворочалась девушка, сползая с капота. — Девочка, зачем ты так орёшь? У бедной Доночки головка с бодунища бо-бо… У вас пива случайно нет, дети? Пивка? Бутылочку?
— Нет, — растерялась Василиса.
— А чего пришли тогда, изверги? Мучить бедную больную меня? Ох-ох-ох, чем же я так упоролась вчера? Вы не знаете? Хотя откуда вам знать… Мы вообще где?
Девушка подняла на лоб очки, застонала от яркого света, зажмурилась и опустила их обратно.
— Ах, да, — сказала она, — рынок же. Точно. Значит, пива мне скоро принесут. А вы кто?
— Я Василиса, а это мой брат, Лёша. Мы от каравана отстали. А это Мири, она местная.
— Не тараторь, — сморщила лицо в страдальческой гримасе девушка, — я ничего не поняла. Боже, ну где моё пиво? Куда вообще все подевались? Они меня бросили, да? Бросили бедную Доночку помирать с бодунища?
— Донка, бестолочь, угомонись! — из кабины «шишиги»[5] выпрыгнул невысокий коренастый мужичок в коротких сапогах, джинсах и драном грязноватом тельнике. — Принесут тебе пиво. Запчасти купят и принесут. Привет, детишки, я Серёга. Водила и зверолов. Шмурзика купить хотите? У нас отличный выбор, совсем свежие. Вчера только с Эрзала вышли.
— Кого? — удивилась Василиса.
— Вы что, про шмурзиков не знаете? — в свою очередь удивился Серёга. — Пойдёмте же, ну!
Он подошёл к кузову грузовика и откинул задний борт.
— Ой, кто это? — Лёшка аж подпрыгнул от изумления.
— Как кто? Шмурзики, конечно.
Василисе сначала показалось, что в большие клетки, которыми заставлен кузов, кто-то напихал огромные мягкие игрушки. Но потом она вдруг поняла, что это живые существа, просто очень странные. Меховые, разноцветные, поразительно ярких цветов — розовые, лиловые, синие, красные, оранжевые. Из-за такой гаммы они выглядят ненастоящими, но потом видишь их глаза — большие, размером с кулак, жёлтые гляделки, смотрящие жалобно и трогательно.
— Ой, какие они… — заворожённо сказала Василиса. — Красивые…
— Так что, купите шмурзика? Есть крупные, есть помельче. Есть совсем маленькие, смотрите, — водитель показал клетку, где плотно набиты мелкие, похожие на волосатые футбольные мячи, существа.
— А что такое эти шмурзики? — спросил Лёшка.
— Просто такие зверьки, — объяснил Серега. — В срезе Эрзал случилась экологическая фигня, и они из какого-то зверья местного намутировали. Совсем ручные, можно тискать и гладить, спать на них вместо подушки. Едят немного, не линяют, не воняют, не аллергенные. Можно сухой кошачий корм давать или объедки со стола — им всё равно. Урчат ещё прикольно, когда сытые. Мы их в Эрзале даже не ловим, а просто собираем с кустов, они, вроде, не возражают. Потом продаём. Идеальный домашний питомец, берите, не пожалеете!