— У нас нет денег, — вздохнула Василиса, с сожалением глядя на шмурзиков. — Да и ситуация не та.
— А что вам надо тогда? — спросил Серёга.
— Они от каравана отстали, — пояснила Мири. — Ищут попутку.
— А ты, — водитель показал на протез, — я вижу, местная. Ты не с ними?
— Нет. Просто помогаю.
— А от какого каравана вы отстали и когда?
— От табора Малкицадака, вчера. Знаете такой?
— Ох, — засмеялся Серёга, — ещё бы не знать! Он нам вот это чудо в перьях сосватал!
— Сам ты в перьях… — обиженно отозвалась девушка с капота.
— Наш проводник приболел, пришлось у Малки арендовать глойти. А он нам это упоротое создание выдал. «Не потеряйте, — говорит, — Донка мне как родная!» А она добралась до аптечки и пол-литра спирта медицинского в одно жало усосала!
— Вот вам жалко, что ли, для бедной Доночки спиртика? — заныла растрёпанная девица. — Раз уж приличных напитков у вас нет. Ох, как же у меня башка трещит… Где там моё пиво?
— Правда, — вздохнул Серёга, — глойти она неплохая. Даже в свинину пьяная довела нас до рынка, только потом вырубилась. Сидим вот, ждём, пока оклемается.
— Возьмёте их? — спросила Мири. — За них Керт обещал попросить, но он в травму утром заехал.
— Кертиран? Что с ним?
— Взрывная ампутация левой ступни, — сказал важно Лёшка.
— Досадно, — вздохнул водитель. — У нас были некоторые совместные планы. Как он?
— Недели на две будет ограничен в подвижности. Пока разъёмы приживутся, пока протез изготовят, пока он к нему привыкнет. Но на рынок дня через три уже вернётся, будет пока сидя своей конторой рулить.
— Да, он упорный парнишка и неглупый. А ты, наверное, и есть та девчонка, из-за которой он с нами не ушёл?
— Не знаю, — Мири покраснела и отвела глаза. — Я не спрашивала.
— Эх, ещё одной конечностью меньше, — вздохнул Серёга. — Как вы тут живёте вообще? Я бы давно свалил. Ну да дело ваше. Ребят возьмём, я думаю. Сейчас наши вернутся, обсудим, но проблемы не вижу. Место есть, да и покормить нам не жалко. Если Малкицадак прошёл тут сутки назад, то дня через два-три мы его догоним. У него табор большой, идёт медленно. Если, конечно, наша дурная глойти оклемается.
— Ой, ну что ты такой душный? — уныло спросила девушка. — Доночка выпьет пивка, поправит здоровье, и вы удивитесь, как быстро мы свалим из этой задницы.
С рынка караванщики вернулись примерно через полчаса. Пожилой мужчина, Андрей Тимофеевич, оказавшийся отцом Серёги и водителем второго грузовика, ЗИЛка с прицепом. И ещё двое мужчин. Один из них принёс целую упаковку баночного пива и грохнул ею об капот рядом с Донкой.
— Пей, глотка ненасытная, — сказал он мрачно.
— Ой, вот давайте без нервов, мужчина! — ответила она, выдирая банку. — Уже почти всё хорошо!
И присосалась, урча, булькая и пуская носом пену.
— Вот жешь пьянь, — покачал головой мужчина. — Удружил нам Малки, век не забуду.
— Оставь её, — сказал ему второй. — Глойти все такие. Кто пьёт, кто на веществах, кто грибы курит…
— А кстати, — отлипла от опустевшей банки Донка, — есть у кого-нибудь косячок? Я бы сейчас дунула. Нет? Точно нет? Эх, ну что вы за караванщики, ничего-то у вас нет…
И она принялась выковыривать следующую банку.
Андрей Тимофеевич оказался в группе звероловов главным. Когда Серёга рассказал ему про отставших от каравана детей, он сразу сказал, что не возражает.
— С нас не убудет, а доброе дело всегда зачтётся, — покивал головой водитель «Нивы», Пётр.
— Они не тяжёлые, на расход солярки не повлияют, — согласился последний, который представился Димой.
Он же под недовольные вопли Донки отобрал у неё остаток упаковки пива и запихал в «Ниву».
— На вечернем привале получишь! А то вон, повело уже, на старые-то дрожжи!
Девушка-глойти, и правда, развеселилась и чуть не выпала из машины, пытаясь разглядеть себя в боковом зеркале. Дима запихал её обратно и заблокировал дверь кнопкой. Она осталась сидеть, глупо хихикая.
Василиса подошла к Мири попрощаться.
— Ну, мы поедем. Спасибо тебе за всё.
— И тебе, Вась. Ты с дедовой платформой нас здорово выручила. И протез отлично работает теперь, — девочка пощёлкала стальными пальцами.