— Ах ты, бродня костлявая! — он схватил девушку за куртку и притянул к себе.
— Не тебе меня в трусости обвинять!
Худая смотрела в его глаза без испуга.
— Да поди ты к чёрту! — ответила она зло. — Нехрен меня жизни учить!
— Эй, сеструха, этот козёл тебя домогается, что ли? — раздался весёлый нетрезвый голос сзади.
— Нет, Оторва, — оттолкнул Худую Пирим, — просто за жизнь разговорились. Нужна мне твоя сестра бестолковая…
— Смотри мне! Я за сестрицу тебе уши отрежу, засолю и заставлю подать к пиву!
— Очень страшно, ага… — буркнул бармен, возвращаясь за стойку. — Я вас, таких, знаешь, сколько видел? И где вы все…
Оторва с Худой похожи, но старшая сестра раскрашена устрашающим чёрным макияжем, одета в чёрный топ и кожаные штаны, а на плече держит автомат.
— Надо же, ты живая! — хлопает она по плечу младшую. — А то пока погоня, пока перестрелка, смотрю — а тебя нет.
— Я раньше отстала, мот гавкнулся. А вы как сходили?
— Удачно! Сейчас притащат трофеи, сама увидишь. А ты, значит, опять мимо доли?
— Чёртов мот. Старое барахло, вечно ломается, едет медленно, бензина жрёт ужас сколько! Замкнутый круг какой-то — на старом моте я ни черта не зарабатываю, а пока не заработаю — хрен куплю новый мот…
— Да уж, не прёт тебе, сеструха! А я с этого рейда неплохо подниму — там пять машин почти небитыми взяли. Серьёзные тачки, броня, электротяга на зорах!
— На зорах! — аж застонала Худая. — Это же деньжищ кучища!
— Отсюда и до неба, сеструха! Отсюда и до неба! И моя доля там есть! А твоей — нету! Ничего, будет и на твоей улице лужа, и упадёт туда сундук с хабаром. Ой, а что это за прелесть?
Лёшка кормит мясом шмурзика, отрывая кусочки от своей порции.
— Это Мурзик, — сказал он гордо.
— Ух ты, какой смешной! Можно погладить?
— Конечно.
Рейдерша бросила на землю автомат, присела на корточки перед Лёхой и с восторгом запустила обе руки в длинный шмурзиковый мех.
— Ой, какой он тёплый! А какой мягкий! А какой пушистый! Не продаёте?
— Нет! Ни за что! — замотал головой Лёшка.
— И правильно, — согласилась Оторва, — я бы тоже не продала. Пойдёмте встречать рейд! Они уже на подходе.
В лагерь, рыча моторами, дымя и сигналя, втягивается колонна. Впереди гордо катится грузовик с таранным бампером, к нему прицеплена колёсная платформа, на которой поперёк, свесив по бокам колёса, стоят четыре знакомых внедорожника. К силовым бамперам примотаны цепями солдаты. Их лица разбиты, одежда покрыта кровью и пылью. Большой пикап тащит на буксире броневик, на его крыше сидят несколько рейдеров.
Центральный проезд заполняется вышедшими встречать рейд. Василиса ожидала приветственных криков и ликования, но все молчат, пока в ворота не въезжает последняя платформа. На ней лежат аккуратно сложенные мёртвые тела.
— Поприветствуем наших братьев, чьи колёса совершили последний оборот! — раздался усиленный динамиками голос.
Его обладатель стоит на огромном капоте переднего грузовика, держа в руке микрофон.
Рейдеры вдоль дороги опускаются на одно колено и замирают так, пока платформа не проезжает мимо. Тел много, видимо, военная колонна оказала сопротивление.
— А теперь, ребятки, хорошие новости! — заорал в микрофон человек на капоте. — Мы подняли нехило трофеев! Вы даже представить себе не можете, насколько нехило! Поэтому всем бухать и веселиться! Разве не для этого мы живём, братва? Сегодня вечером все пьют за мой счёт!
— Для этого! — заорали из толпы. — Ура Бадману!
Потери были забыты, все кинулись осматривать трофеи и ждать вечера. А за Василисой и Лёшкой пришли.
— Эй, Худая, эти с тобой? — двое крепких татуированных парней с дробовиками настроены решительно.
— А хоть бы и да, — ответила девушка.
— Бадман хочет их видеть. Ну и ты, иди, пожалуй.
— Ой, что-то мне страшно, — признался Лёшка.
— Не ссы, мелкий, — заржал один из парней, — Бадман детей не ест.
— Пойдём, — вздохнула Худая. — Так надо.
Бадман — плечистый татуированный бородач в проклёпанной кожаной жилетке на голом мускулистом торсе. На руках шипастые браслеты, на шее висят на цепочках патроны и жетоны.
— Я Бадман, — сказал он веско. — Я тут главный.
— Я Худая, — ответила девушка.
— Вижу, что не Толстая. Ты их привезла?
— Я. Отстала от рейда, мот сломался. Встретила в пустошах.
— И как они тебе?