— А я бы послушал про девочку, — сказал Лёшка.
— Может быть, когда-нибудь. Но вряд ли. Эта история меня расстраивает, а я не люблю расстраиваться. Я люблю пить виски, гонять на машине и заниматься тем, о чём рано слушать мальчикам твоего возраста. А Мультиверсум спасать — пусть другую дуру ищут. Ну что, горизонт чист?
— Никого и ничего! — доложила Василиса, сидящая с биноклем на месте пулемётчика. — Кстати, я пулемёт заодно почистила и вставила новый короб с лентой. Теперь мы снова можем пальнуть, если что.
— Да ты просто сокровище! — усмехнулась Аннушка. — Всегда обходилась без напарников, но тебя бы взяла. Подумай об этом, когда подрастёшь и задумаешься, чем заняться в жизни.
— У меня уже есть работа. Я механик волантера. Младший механик. Но я подумаю.
— Всё, погнали, молодёжь. Помогите мне подняться.
Следующий срез обеспечил их прекрасным асфальтовым шоссе от горизонта и до горизонта, пустым и ровным. Василиса старалась не думать, что должно было произойти в мире, где умеют строить такие трассы, чтобы они совершенно опустели.
— Почему так много пустых срезов? — спросила она у Аннушки, перекрикивая свист турбины.
— Да хрен его знает! — закричала курьерша в ответ. — Я думаю, Мультиверсум постепенно загибается. Но спасает его пусть кто-нибудь другой! Нафиг-нафиг! Я наспасалась уже по самое некуда. Лучше я соберу самую большую в обитаемой Вселенной коллекцию виски, а когда Мироздание соберётся сдохнуть окончательно — сяду и всю её к чёрту выпью!
В следующем срезе они заехали на заброшенную заправку, и Аннушка выдала Василисе ручной насос для топлива — похожий на большой домкрат, с красной железной ручкой.
— Шланг туда, крутить здесь, — коротко пояснила она. — А я посещу место уединённых размышлений.
— Чего посетит? — переспросил Лёшка.
— Туалет, — пояснила Василиса. — Ты держи, я кручу.
Когда Аннушка вернулась, звеня бутылками в пакете, они успели накачать две канистры.
— Пополнение коллекции, — показала она на пакет. — А ну ка, дайте глянуть, чего вы там начерпали…
Она открыла пластиковую бутыль с минералкой, отпила несколько глотков, остальное вылила на землю. Подставила пустую посуду под шланг.
— Крути!
Набравшийся бензин посмотрела на свет, понюхала, растёрла каплю между пальцами, вытерла руку о штаны. В какой-то момент Ваське показалось, что она его сейчас попробует на вкус, но обошлось.
— Так себе бензинчик, — сказала недовольно Аннушка, — долго стоял. Но сойдёт. Лучше, чем ничего. Тащите канистры в кузов да закрепите получше.
Когда они уже садились в машину, Аннушка внезапно сказала:
— Стоп. Вы это слышите?
Василиса прислушалась — издали донёсся звук моторов. Он быстро приближался.
— Так, быстро в кабину.
Пока дети пристёгивались, курьерша сдала машину задом, заехав так, чтобы её не было видно с дороги.
— Может, это просто караван контрабандистов. Но я не хочу рисковать.
Это были не контрабандисты. Мимо заправки, не снижая хода, промчались бронированные внедорожники и восьмиколёсный угловатый броневик с флаером на крыше.
— Они нас снова выследили! — громко прошептал Лёшка.
— Нет, — покачала головой Аннушка. — Не нас. Нас они потеряли, и теперь идут за табором. Его несложно найти, он на стандартном маршруте. Догонят через пару часов.
— И что будет? — спросила Василиса.
— Ничего хорошего, я думаю. Я слышала про этих ребят, они сильно не любят цыган.
— Почему?
— Да кто их знает. В Мультиверсуме полно шибанутых.
— Там мама! — заволновался Лёшка. — Я боюсь!
— Мы попробуем срезать, — сказала Аннушка. — Но это будет непросто.
Нырнув на Дорогу, Аннушка внезапно не сбросила, а прибавила скорость. Туман, ускоряясь, потёк назад, мотор глухо рычал, машину трясло. Шла минута за минутой, но она не сворачивала, чтобы вернуться в нормальную метрику, а продолжала разгоняться.
— А так можно? — спросила Василиса, в очередной раз удивившись, как странно, словно сквозь подушку, звучит здесь её голос.
— Нет. Так нельзя. Совсем. Никогда. Так. Не. Делай.