Я ещё немного посидел, глядя на спящего мальчишку. Во сне он выглядел каким-то вообще уж беззащитным. Неужели я сам такой же, когда сплю. Потом решил, что негоже мальчишке ночевать тут.
Когда я поднял его на руки, он не проснулся, только пробормотал во сне что-то неразборчивое и маловразумительное. В мальчишкиной комнате был определённый беспорядок, заключавшийся в нагромождении открытых книг, исписанной и изрисованной бумаги. Но кровать была заправлена почти что безукоризненно, я даже улыбнулся, увидев такое несоответствие.
Откинув одеяло, я уложил мальчишку на кровать, освободил от рубашки и штанов, укрыл. Младший так и не проснулся. Только чему-то улыбнулся во сне. Я подавил в себе любопытство, которое подталкивало меня посмотреть мальчишкины бумаги - негоже это делать без разрешения. Погасил свет и вышел, закрыв за собою дверь.
Сам я уснул практически сразу же, как лёг. Может быть, это Рэй мне помог. Но очевидно он же и разбудил меня. Я проснулся словно от толчка. За окном была ночь, и уже шумел дождь. В доме же было тихо. Можно было спать дальше, но спать не хотелось… Этот "толчок" сразу смёл весь сон. Но уже через минуту за дверью прозвучали торопливые шаги, дверь приоткрылась, и в комнату скользнул непонятно от чего дрожащий мальчишка:
– Вик, ты не спишь? - прошептал он едва слышно.
– Нет, Вик, что случилось?
– Пр-риснилось что-то… страшное… нет, ужасное… М-можно, я тут посижу, - он не прекращал дрожать, - а то С-серёжки всё ещ-щё нет.
Я укутал его в одеяло и усадил на кровать:
– И часто с тобой такое?
– Ин-ногда… Нет, никогда не было.
Мальчишка начал понемногу успокаиваться, задышал ровнее и спокойнее.
– Так иногда или никогда?
– Были кошмары, не раз, - сказал мальчишка, - я тогда у Серёжки ночевал. Но такого ещё никогда не было… так страшно.
– Запомнил что-нибудь?
– Не, - мальчишка замотал головой, - только что-то страшное, но такого со мной никогда не было, я бы вспомнил.
Мысленно я позвал Рэя. Он наверняка меня слышал. Но ответа не последовало никакого - Рэй считал, что с этим должен справиться я, а не он. Больше звать я не стал, приняв это.
Более-менее успокоившись, мальчишка задремал, привалившись к стене. Я вышел из комнаты, взял в пустующей одеяло. Но не успел вернуться, как услышал крик - кричал Младший. Нет, он не проснулся. Он спал, на лице у него застыла маска ужаса, а рука что-то искала. Сначала я хотел его разбудить, но, подумав, не стал, а только взял за руку. Мальчишка начал что-то шептать, но разобрать этот шёпот я не мог. И он сжал мою руку с силой не мальчишки, а взрослого. И тут же очевидно, кошмар начал покидать его. Я уложил его на кровать, укрыл одеялом. Сам лёг рядом, понимая, что спать сегодня больше не придётся. Но, тем не менее, уснул сразу же. А когда проснулся, уже было утро. Мальчишка проснулся раньше, но меня не будил, а только рассматривал.
– Доброе утро, Вик.
– Доброе, Младший. Больше кошмаров не было?
– Не знаю, не просыпался больше… Ночь прошла, и всё ушло, - он улыбнулся, - может быть поговорим?
– А подъём здесь когда?
– Какой подъём, сейчас же каникулы. Все спят, сколько хотят или могут. Это когда каникулы кончатся, тогда снова будет распорядок имени школы и Рэя.
Мальчишка сел, привалившись к стене. А я сказал:
– Может, о себе расскажешь?
Улыбка тут же покинула его лицо:
– Вик, ведь то, что я помню, не настоящее. Я ведь по-настоящему и не жил. Всё было ненастоящее - и родители, и брат, и друзья. Всё ненастоящее, значит, этого и не было.
– А мы, здесь и сейчас, разве настоящие? Тоже комбинация импульсов и потенциалов в недрах большого кибермозга.
– Не, тут не то, тут нет ненастоящих людей… Хотя, наставники в школе… но это же Рэй, и только он.
– Я тоже не один год прожил в ненастоящем мире… И так и не стал уверен, что он ненастоящий… Я тебе вчера рассказывал про Звёздное.
– Я помню… Ты так похож на брата, ну который был там.
– Я знаю.
Мальчишка вздохнул и начал рассказывать. Сколько боли было в этом рассказе. Потому что, не смотря ни на что, Младший был в том мире счастлив, намного счастливее меня. Да, я потерял свою Родину. Но она осталась, пусть и опалённая солнечным огнём. Осталась память, осталось прошлое. У мальчишки же не осталось ничего, кроме памяти и знания того, что это всего лишь иллюзия, вернуть которую нельзя, потому что нельзя жить иллюзией, дороги иллюзий ведут в никуда.
Я постарался поддержать его. Рассказывал о Земле, о том, каким может стать его будущее. О Лате, о людях. Но всё это он наверно уже не раз слышал. Потом, повинуясь внезапно возникшему порыву, я предложил:
– Хочешь, я тебя усыновлю?
– Ты? Но ведь ты же…
– Моя внешность обманчива. Но кое-кто называет меня дедом, а кто-то и прадедом.
– Я знаю, - он улыбнулся.
– Ну, так как, согласен?
– Ага.
– Ну, вот и хорошо… Ну что, поднимаемся?
В этот день ребята из посёлка меня не избегали. Серёжка же в ответ на мой вопрос загадочно промолчал.
Ребята же меня буквально осадили. И было похоже, что они договорились вообще не упоминать ни Повелителя, ни того, кто с какой планеты (даже своих полных имён они не называли, чтобы по ним я не смог понять). Конечно, очень многих ребят, что с Онни, я понял, но тоже этого не показал. Но всё же у большинства я так и не понял, какая же планета родная. А они остались довольны этим.
Потратив день на возню с ребятами, я так и не вернулся к той куче вопросов и проблем, что были у нас. Странно, но теперь они казались мне не такими уж важными и неотложными. Но вечером объявился Рэй, причём сам, без моего зова. Он улыбнулся:
– Рад видеть, что ты как следует возвращаешься к жизни. К жизни ради жизни, вместо жизни ради целей.
– Да ну тебя, Рэй. Кстати, ночью я тебя звал.
– Ты правильно понял, почему я не появился. Ему был нужнее ты, а не я… Он постепенно выздоравливает, самоисцеляется, сам врачует свою душу. Мне в его случае это оказалось не под силу.
– Что у него были за кошмары?