Дисколет, набирая высоту и скорость, направился на северо-запад, в сторону Северного архипелага. И не прошло и получаса, как мы уже были над островом Эйзв, самым крупным в архипелаге, над городом Эйзит, столицей этого самого архипелага. Но с высоты в сотню километров был прекрасно виден весь архипелаг.
– Давай, показывай, где тут твой поселок.
Мальчишка нисколько не растерялся и на экране, где было изображение острова, сразу же указал на одно из пятнышек. И как только он это сделал, я направил машину вниз, входя в пике. На острове было еще раннее утро, и никто не видел дисколета, когда мы зависли над поселком.
– Показывай, где твой дом.
– Вон он, с синей крышей.
Легко скользнув вниз, дисколет опустился рядом с этим домом. Я вывел Вэта из кабины и повел к дому. Он же, словно чего-то боясь, держал меня за руку даже тогда, когда я постучал в дверь. Дверь открыла невысокая и нестарая еще женщина, но полностью седая и выглядевшая измученной.
– Мама? - как-то немного недоверчиво спросил мальчишка, а в следующую секунду он уже повис у нее на шее, что-то быстро шепча ей в ухо.
Я же только улыбнулся и сказал:
– Счастливо вам.
Вернувшись в кабину, я тут же поднял дисколет в воздух. Уже сверху я видел, что Вэт и его мать машут мне руками. Когда же дисколет поднялся повыше, я сказал:
– Сейчас очередь Дара. Потому что Ор из Гэзда, а в Гэзд я направлюсь напоследок.
Мы летели на юго-запад, в сторону Большого Северного материка. Дар Жил в довольно большом городе Лотел почти в самом центре материка. В городе была еще ночь, когда мы туда спустились.
Дар быстро выскользнул из кабины и протянул мне руку, я протянул в ответ свою. Он ее довольно крепко пожал и сказал:
– Спасибо за все, Виктор. И до свидания, провожать меня не надо.
Я хлопнул его по плечу и сказал:
– Счастливо тебе.
Он еще раз кивнул и пошел вперед, держа в руке "флейту", подаренную ему Рэем. И только когда он скрылся в подъезде многоэтажного дома, я послал дисколет вверх и на восток. А когда Лотел остался позади, Ор сказал:
– Я почему-то всегда думал о музыкантах хуже.
– Мы не всегда бываем правы в своих предубеждениях. Я тоже думал хуже, пока не познакомился со своим внуком Солом, он тоже музыкант.
Мальчишка кивнул и после короткой паузы спросил у меня:
– А где сейчас Рель? С "Птицами"?
– Нет, они его исключили из группы.
– Реля? За что?
– За трусость, насколько мне известно.
– За трусость? Только не за это. Рель никогда не был трусом и вряд ли он мог бы им стать. Скорее наоборот.
Он рассказал несколько эпизодов, в которых Рель проявлял настоящую, по его мнению, смелость, когда другие боялись. Тогда я рассказал ему об тех обстоятельствах, при которых Рель был исключен из группы. И о том, что он, чтобы доказать что-то в первую очередь самому себе, отправился один в Пустыню Черных Камней, где нашел меня, но себе похоже так ничего и не доказал.
– Ну и что он намерен делать? - спросил после этого Ор.
– Не знаю, что он намерен делать. Я же намерен отправить его обратно к товарищам, сам он на такое вряд ли решится… Он во многом, как мне кажется, похож на меня, но я эти свои недостатки уже давно сумел преодолеть… Для этого я и лечу сегодня в Гэзд, а то потом опять не будет времени, и может оказаться уже поздно.
Немного помолчав, мальчишка сказал.
– Я бы очень хотел тоже отправиться к "Птицам".
– Тебя наверно дома очень ждут.
– Наверно, - сказал он.
Остаток пути мы не разговаривали. И только когда мы уже оказались над Гэздом, Ор направил меня к району двухэтажных домов в паре километров от дома Рива. Как только мы сели, дисколет буквально облепила ребятня дошкольного возраста.
– Меня тоже можно не провожать, - сказал Ор и добавил, улыбнувшись, - но я еще не прощаюсь.
– Отгони лучше этих любопытных подальше.
Когда он выбрался из кабины, ребятня почти что хором сказала:
– Ор, Ор вернулся.
А потом кто-то звонким голосом добавил:
– На инопланетнике.
Ор подхватил на руки девчушку лет пяти и, повернувшись ко мне, сказал:
– Это Тас, моя сестренка.
Потом он довольно быстро отогнал ребятню от дисколета, давая мне возможность взлететь. Что я и сделал, коротким подскоком переправляя тяжелую машину к дому Рива.
Искать Реля и Сережку мне не пришлось, хотя я был почти что уверен, что придется. Они расположились на ступеньках крыльца и пребывали в не очень-то веселом настроении, потому что никак не отреагировали на мое прибытие. Подойдя к ним, я их молча поприветствовал и спросил:
– Чем опечалены, добры молодцы?
Рель только вздохнул, а Сережка сказал:
– Еще и спрашиваешь. Сам тут такие дела начал и исчез.
– Мы просили деда, чтобы он взял нас на "Иглу", но он отказал, заявив, что только нас там и не хватает.
– Он прав, там вам пока делать нечего. И даже мне почти что тоже.
– Тебе? - удивился Сережка.
– Мне. Потому что работу могут сделать и без меня. И сделать нисколько не хуже. Мне же остается только быть на контроле, хотя и этим тоже в основном занят Рэй.
– Ну и что же ты собираешься делать?
– То, что мне по силам, я буду делать. Но вот чем собираетесь заняться вы?
– Не знаю, - серьезно сказал Рель, - почти все, чем мы тут занимались, нам уже порядочно надоело.
– И не удивительно… Ну а как бы ты отнесся к тому, чтобы вернуться к "Белым Птицам Гэзда"?
– Вернуться? Нет, не могу.
– Почему так категорично?
– Как почему. Ну, во-первых, они вряд ли возьмут меня обратно. Но даже если бы и взяли, какое отношение было бы ко мне, как они будут на меня смотреть… Нет, не могу.
– Ну, допустим, обратно они тебя возьмут, если ты их об этом попросишь. Ну, а как они будут относиться к тебе, это будет зависеть в первую очередь от тебя самого. Или же ты опять боишься признать свою вину? И боишься восстановить хорошее мнение о себе у тех людей, которые в тебе разочаровались, это хоть и трудно, но возможно. Или ты боишься трудностей? Тогда в тебе буду разочарован я сам, и довольно сильно.
Может быть, мне и не стоило этого говорить. Потому что Рель от этих моих слов буквально съежился, так больно они били по его слабому месту, которое и без того уже было уязвлено, его самолюбию.