– Это действительно так? - спросил у меня Вим.
– В принципе, так. Рэй считает, что так, а у меня нет оснований ему не доверять.
– Это хорошая новость, дающая надежду и облегчение… Вик, ты сейчас ребят повезешь?
– Ну, уж если они все равно не спят, то сейчас. Кстати, почему вы все решили провести бессонную ночь?
– Не спится, и всё тут. К тому же и тебя ждали.
– Загоняй всех отдыхать. Тех, кто уже побывал на "Игле" - поголовно. Ну а тех, кто еще не был, можно оставить на пару раз. На "Игле" сейчас и так народу с избытком.
– Если получится, - усмехнулся Вим, - а то я уже одну попытку делал.
– Постарайся.
– Хорошо.
Ночью я слетал в лагерь "Птиц", как и обещал, только пару раз. Причем, когда летал во второй раз, лагерь уже спал. И до утра я уже больше туда не летал. Ребят из "птиц" мы с Сережкой сумели разместить и на "Игле".
Рано утром на "Иглу" прилетел Рив. Вместе с ним прибыли Сол и Ив-маленький, причем мальчишка выглядел испуганным и даже, похоже зарёванным. Я коротко изложил им все новости, но для них это, похоже, уже не было новостями, Рив имел по радио беседу с Рэем.
– Так, значит к вечеру Рэй "птиц" закончит.
– Обещает.
– Он попросил, чтобы мы прилетели пораньше. Он полагает, что от нас сумеет почерпнуть более существенные данные о Реле, и ему будет проще.
– Пойдемте, пропустим вас без очереди…
Работа по восстановлению личности Реля велась, и велась хорошими темпами. Рэй успевал прочитать за сутки полторы-две сотни человек. Когда прошло четыре дня, он сообщил мне:
– Дело продвигается, и продвигается хорошо. Личность мальчишки уже в значительной степени восстановлена. Конечно, белых пятен еще очень много, но привести его в чувство уже вполне реально.
– И ты не пробовал?
– Я хочу подстраховаться и взять с собою тебя. Я просто не знаю, как он себя поведет.
– Может быть, позвать еще кого-нибудь? Рива, Сола, Сережку, в конце концов.
– Для первого раза хватит и нас с тобой, а уж потом видно будет… Может быть, еще какое-то время придется подождать.
Я вошел в спецтренажер и снова оказался в мире Рэя. Причем, на этот раз Рэй не стал устраивать нам прогулку от "корабля" до поселка, а я сразу же оказался в "палате", где сейчас лежал Рель.
Мальчишка, как оказалось, спал. Спал неподвижно и очень спокойно.
– Он спит, - сказал Рэй, - но уже может и проснуться. Давай, буди.
– Сам не можешь?
– Могу, но почему-то побаиваюсь.
– А как его будить?
– Да обыкновенно, как и любого другого человека.
Я подошел к мальчишке, присел на корточки, положил руку ему на плечо и слегка потряс:
– Рель, просыпайся.
Он проснулся вполне спокойно. Открыл глаза, увидел меня, улыбнулся уголками губ:
– Доброе утро, Вик.
Только после этого он посмотрел по сторонам и выдавил из себя:
– Где это я?
– В одном очень интересном месте. Ты помнишь, где засыпал?
– Ага… Ну, то есть… нет… погоди, Вик, - он заметно побледнел, потом принялся ощупывать себя, вздохнул. - Мне это приснилось, да?
– Что тебе приснилось?
– Будто мы с ребятами купались на море, на Синоле, а тут откуда-то приплыла дванта… Их вообще у Синрарнира не бывает… И она меня…
– Это не сон, - встал рядом со мной Рэй, который до этого оставался вне поля зрения мальчишки, - это действительно было.
– Рэй? Где я?
– В клинике "Иглы", на излечении.
Мальчишка еще раз ощупал себя, убеждаясь, что никаких ран нет.
– Целый вроде бы… Сколько прошло времени?
– Не так уж и много, меньше недели.
– Но я… Вы не обманываете?.. Рэй, ты ведь…
– Это ты ведь, - улыбнулся Рэй, - ты сейчас в искусственной реальности, где мы можем пожать друг другу руки и не через экран.
– Со мной… серьезно…
– Даже очень. Дванта тебя серьезно пожевала. И ты довольно долго пробыл у нее в желудке, пока тебя Вик оттуда вытаскивал. Не сразу и на "Игле" оказался. В общем, мало что от тебя осталось, парень.
– Но ведь я… я ведь живой?
– Живой, живой, а в свое время будешь и здоровым. Но вот память вряд ли всю восстановишь. Кстати, пошарь по своей памяти. Много дырок?
Мальчишка зажмурился и замолчал на пару минут, и только потом выдавил из себя:
– Ага, много. И чувствую себя каким-то не таким… Это навсегда?
– С этим мы сейчас и боремся… Даже если что-то и останется, то не настолько уж это и велика беда для того, кто умирал по-настоящему.
– Я? Я умер?
– Да, тогда ты умер, но по воле любящих тебя людей ты снова жив.
Тут Рэй выдал ему практически всё и во всех подробностях. Он посчитал, что уж лучше один раз ударить сильно, чем цедить информацию скупыми порциями. Может быть, он был и прав, но для мальчишки этот удар оказался очень даже настоящим и болезненным. Рассказав все, Рэй очевидно посчитал, что уж больше его присутствия здесь не требуется, и растворился в воздухе, словно бесплотный призрак, оставив меня с мальчишкой один на один. Несколько минут Рель молчал, очевидно, переваривая услышанное от Рэя, и только потом спросил (Рэя он вопросами не перебивал):
– Это правда, ну то, что он сказал?
Я кивнул:
– Неправды он тебе не говорил.
– Но ведь я же жив. Я - это я.
– Конечно жив, и конечно ты.
– Как-то все странно, словно во сне… Но ведь я - это всё равно я.
– Никто с этим и не спорит.
– Но Рэй сказал, что собрал меня из чужих воспоминаний.
– Ну и что тут страшного.
– Не знаю… Да, страшно.
Он сел на кровати и обхватил голову руками.
– Успокойся.
– Я и так спокоен, даже чересчур спокоен.
– Не очень-то заметно.
– Я хочу отсюда выйти.
– Пока еще рано, тебя еще не вылечили до конца. И тело твое еще не восстановлено.
– Не из реальности, а хотя бы из палаты.
Рэй, хоть и исчез, но, очевидно, всё внимательно слушал (да и смотрел наверно тоже). И после этих слов Реля за изголовьем кровати возник табурет, на котором была аккуратно уложена одежда. Этим Рэй показал, что выход из палаты разрешает и даже одобряет.