Я стала понимать, о чем она говорит. Алани все время страдала от недостатка роскоши вокруг и говорила, что в ее внутреннем хранилище, которое обеспечивается магией есть все что нужно такой утонченной особе как она. И теперь, когда силы понемногу возвращаются она, смогла открыть свой пространственный карман, как я про себя такое называла и наслаждалась тем, что теперь все будет как положено, это то понятно, но вот висеть на Ольтаре совсем не обязательно.
Дракон тихо посмеивался и не пытался стянуть повисшую на нем девушку. Я фыркнула и ушла в кибитку. В последнее время мне не хватало спокойствия и одиночества.
Соскучилась за Ольтаром который тоже не мог разорваться руководить воспитанниками и уделять мне внимание, я это понимала, но легче не было. Все чаще стала задумываться что я делаю что — то не так и ноющее тянущее чувство, которое было точно не связано с потерей силы, заставляло все время куда — то бежать и злиться. После Алани открыть хранилище смогли и Рагнор с Алистером, потом Ольтар. Мои золотые запасы наконец — то стали неприкосновенны.
Последний шестнадцатый дракон появился на конец второй недели пути. Мы были в нескольких днях от портала, когда эпопея с валившимися на голову иногда в буквальном смысле слова драконами была закончена. Оболочки драконов, могли находится в любом месте Лионтара, бродить безрассудными нищими, но почувствовав источник, который может восполнить магию и разбудить сущность переносились к источнику сами, настоящая телепортация. Про порталы тоже много выспрашивала, но Ольтар сказал, что переносится могут не во всех мирах, ведь каждый мир обладает своей энергией. На некоторых драконы могут телепортироваться сами на некоторых с помощью артефактов. Здесь же на Солане, они могут телепортироваться к друг другу, но опять же есть какие-то ограничения. Что говорить оболочку драконам делали не древние, а какие-то творцы, поэтому она имеет свои изъяны. В который раз сожалела, что не смогу увидеть их во второй ипостаси, как хвасталась Алани, её драконица сводит с ума всех драконов. Эхх.
17 глава
Кибиток было уже три и две из них, которые принадлежали драконам были настоящим произведениями искусств. Все дерево в замысловатых узорах и покрыто лаком, тент из какого — то дорогущего материала эльфов. Хранилища драконов поистине безграничные возможности и кибитки хранились там в разобранном виде. Очень просто собирались и были, конечно, намного комфортнее.
Их кибитки почти не тряслись и не громыхали как моя. Ольтар уговаривал продать свою в каком — ни будь поселке и ехать с ним, но я отказалась. Я ночевала с ним в его кибитке. После того, как на попечении оставалось все меньше драконов стала опять готовить, но за свою кибитку стала горой и не отдала.
Мельор согласился помогать с лошадьми и днем тоже ехал со мной. Этот дракон словно был не от мира сего, замкнутым, тихим. Он не влезал в разборки, других, а их было не мало, я теперь понимала Ольтара, когда он говорил, что это дети. Вели себя эти великовозрастные подростки отвратительно, даже пытались задирать меня, хотя благодаря мне проснулись.
Но за разумное существо меня не воспринимали и в этом я считала виновата не только Алани, настраивавшая этих кобелей против игрушки алора, но и Ольтар, который словно не замечал, что меня ранят слова или какие — то действия его воспитанников.
Он воспринимал их как детей, наставлял, говорил, как правильно, но почему — то совершенно не замечал, что они уже не дети.
Да, они спасли Солан от нашествия демонов, перекрыли порталы, и смогли полностью нейтрализовать тех, кто остался. Я даже поняла от чего по их телу расходятся такие шрамы, это оболочки не выдержали накала внутренней энергии и под ее напором лопнули. Но их героизм не повод делать других рабами и ставить себя выше остальных разумных.
Это было мое мнение и с каждым прожитым днем с драконами я понимала, что мне пора уходить от них. Нет, мои чувства к Ольтару не прошли, все также сжималось все внутри от его голоса, дрожало тело от прикосновений, но разум решил и перекрыл все остальное, драконы не мой путь.
И непрекращающаяся куда — то зовущая чуть слышная боль, о которой я не говорила даже Ольтару, тоже намекала о том, что у меня есть свои желания.
Последний беспамятный пролежал в кибитке два дня и пришел в себя. Мне казалось, что поток, который раньше я ощущала, как чуть теплое покалывание теперь стал сильнее, но при этом я не чувствовала боли или ломоты в теле лишь довольство и расслабленность, словно лишняя энергия давила, а ее отторжение приносило расслабление.
На месте города, в котором раньше стоял портал, были руины. Никто не жил здесь довольное длительное время. Было видно, что здесь шли бои и многие дома разрушены. Наш караван неспешно проехал по улицам бывшего города, расчищая по пути завалы из разрушенных стен и другого хлама, и остановился на довольно широкой округлой площади.
Раньше здесь было красиво. Видно, что каждый дом украшала лепнина, по стенам некоторых до сих пор вились зеленые вьюны, в некоторых окнах сохранилась яркая мозаика, с изображением цветов или довольных жизнью людей, а городские дороги даже спустя столько лет забвения поражали ровной поверхностью.
По середине площади возвышалось непонятное сооружение, только потом я поняла, что это портал. Посредине постамента высилась огромная арка, украшенная странными символами в каждом из которых виднелось углубление. Раньше в таких углублениях были напитанные силой камни, теперь же лишь черные дырки с извивающимися вокруг трещинами. Рядом с аркой небольшой каменный столик, если я правильно сужу, это как пульт управления порталом.
Уже вечерело. Поэтому драконы поставили палатки и вычурный шатер Алани, разбились на несколько групп, чтобы прочесать близлежащие улицы.
Другие готовили еду, выставляя несколько длинных походных столов. С появлением хранилищ мы стали жить более комфортно. Я напитала силой последних двух драконов, один из которых довольно ухмыляясь успел рукой погладить колено, за что получил по морде.
Лежачих бить не хорошо, но в последнее время они меня конкретно достали. Или это сказывается долгое воздержание или они сами по себе все озабоченные, но хороводы водили вокруг меня толпами, стараясь доставать, когда Ольтар не видит. Они не переходили какие-то свои рамки допустимого, легко касались, то плеча, то руки, при этом говоря гадости, на тему, что могут доставить удовольствие.
Сначала я жаловалась своему дракону, но с каждым разом, он все больше хмурился, практически избивал провинившихся на тренировках. Но регенерация сводила на нет его наказания, а вовремя сделанные высказывание Алани, что я сама даю повод мужчинам считать меня доступной, делают свое дело. Ольтар стал более требовательным, не терпел, когда я имела свое мнение и всячески старался показать, что без него и драконов я просто погибну, такая беспомощная.
Было обидно, несколько раз я плакала, прячась, чтобы не кто не видел и обрадовалась, когда последний двадцатый открыл свои глаза. Ольтару я не говорила, что не пойду с ними, а он не спрашивал, считая само собой, что я ухожу за ним.
Мне было хорошо с тобой думала я про себя, но ты не мой мужчина, или еще не дорос, чтобы быть им. В наши последние ночи я была особенно страстной понимала, что это конец, Ольтар наверно ничего не подозревал.
Ночью было полнолуние, обе луны, двумя яркими кругами освещали всю площадь и мне совершенно не хотелось спать.
— Оли, — хрипло позвал Ольтар, — пошли спать, завтра тяжелый день, будем думать, как портал восстанавливать.
Я вздрогнула, посмотрела на звездное небо и вздохнув пошла в кибитку Ольтара. Свою временно предоставила драконам.
— Что с тобой происходит, — спросил Ольтар когда разгорячённые после бурного секса мы лежали на постели. Материал похожий на шелк холодил кожу, а в пустую голову постепенно приходили мысли.