Дирвен что-то проворчал себе под нос. Похоже, что-то крайне нелестное для господина Арнахти.
– А почему он сейчас не дал нам тот путеводный артефакт?
– Он его уничтожил, чтобы кто-нибудь еще не воспользовался, я ведь уже запомнила дорогу. Сейчас поворот – и мы пришли.
Мучаха остановилась и глубоко вздохнула. Дальше начнется самое страшное. Ей придется использовать свою волшебную силу, заключенную в кисточке, ведь иначе им не найти то, что нужно поймать для господина Арнахти.
Если Дирвен ее разоблачит, она сбежит – заранее наметила путь к отступлению. Подбодрив себя этим соображением, Тунанк Выри прижала к скальной стенке ладони и пустила в ход заклятье доступа.
Каков маг, такова и его кладовка, фыркнул про себя Дирвен, скептически оглядывая то, что открылось их взорам. Небольшая пещерка, два криво сколоченных стеллажа – небось молодой Арнахти сам припер сюда эти доски, но столяр из него оказался так себе. Интересно, по одной таскал или с помощью заклятья унес все сразу? Дирвен снова фыркнул, представив себе волшебника, пыхтящего с неудобной ношей по пещерным кишкам. Но потом вспомнил, что у магов есть заклятье, позволяющее «сворачивать» вещи до игрушечных размеров. Наверняка воспользовался. Хотя то заклятье вроде бы уменьшает не все подряд: одежду, обувь, ковры, одеяла, палатки, шатры, паруса, рулоны ткани – запросто, а доски под вопросом.
На полках лежали книги и облезлые футляры со свитками, стояли горшочки, шкатулки, флаконы, бутылки, чайник с отбитым носиком. Все это смахивало на товар последнего разбора в лавке старьевщика. Хлам, который давно не нужен, а выкинуть рука не поднимается. Волшебный фон ощущался, но, похоже, ничего по-настоящему крутого здесь не было. В углу, возле боковины одного из стеллажей, чернела дыра, кое-как заложенная камнями.
Дирвен присел на корточки, поднес ладонь: есть слабый ток воздуха. Когда он послал мысленный приказ-импульс, отозвалось несколько амулетов, лежавших в шкатулках, и в чайнике что-то задребезжало, но из дыры никакого отклика. Значит, сбежавшая штуковина не рядом: или успела уползти достаточно далеко, или свалилась вниз, если там провал.
– Ты его чувствуешь? – дрогнувшим голосом спросила Барвила.
– Пока нет.
– Господин Арнахти дал мне поисковое заклятье. Я тебя очень прошу, не смотри сейчас в мою сторону!
Дирвен хмыкнул и вытащил из заплечной котомки веревку с грузиком. Так и думал – сволочной провал: веревка была изрядной длины, но грузик не достал до дна.
– Вопрос, как мы туда спустимся…
Говоря, он обернулся – и Барвила вскрикнула, присев на полусогнутых. Юбка задрана, штаны приспущены. Застыла в этой нелепой позе, и взгляд такой, словно прощается с жизнью.
– Приспичило что ли? – буркнул Дирвен. – Ну, оправляйся тогда, и пойдем искать.
– Не смотри на меня… – пролепетала девушка.
Он отвернулся.
– Ха, твой старикан будет рад-радешенек, если ты навалишь кучу у него в кладовке!
– Я не кучу…
– А если по малой нужде, кому какое дело.
– Да, да… Я уже все, – шорох одежды. – Идем отсюда.
Дирвен двинулся к выходу, радуясь, что с ним не Щука – уж та обругала бы его на чем свет стоит! И за то, что оглянулся, и за то, что ей не вовремя приспичило, и за то, что беглый артефакт до сих пор не нашел, и за дыру в стенке, и за вчерашний дождик… Хвала богам, что отделался.
– Там внизу большие пещеры, и я знаю, где можно туда спуститься, – торопливо сообщила Барвила. – Только…
– Только что? Ты ведь чего-то боишься? Что за нечисть там водится?
– Там все давно окаменелое, и сейчас уже ничего не водится. Но там все равно страшно. Сам увидишь.
Так и не понял, думала Тунанк Выри, пока они пробирались по извилистым каменным ходам, спускаясь все глубже во чрево горы. Она вовсе не по нужде присела, она ведь не человек – ее племя испытывает такую потребность куда реже, чем люди. Чтобы в полной мере использовать свое волшебство, ей надо было высвободить обмотанный вокруг бедер хвост. В штанах она прорезала дырку, и теперь хвост мучахи был скрыт от чужих глаз всего лишь юбкой.
К счастью, Дирвен не пытался проявлять галантность и больше смотрел по сторонам и под ноги, чем на нее. Порой приходилось слегка шевелить хвостом, чтобы взять верное направление, но она и сама в это время двигалась, вскидывала колени, виляла бедрами, то подбирала, то одергивала юбку. Вдобавок ее выручала игра света и тени.
Казалось, что их со всех сторон окружают неосязаемые черные заросли. В свете фонарей здешние тени получали возможность хотя бы ненадолго пробудиться и вовсю колыхались, гримасничали, раскрывали бутоны, тянулись друг к другу, а потом снова погружались в вековую дрему.