От господина Арнахти мучаха ничего не могла утаить, где ей противиться его заклятьям. Все как есть выложила.
Покровитель некоторое время пребывал в задумчивости, с суровым и печальным выражением на лице, потом недовольно произнес:
– Жаль. Такая была возможность… Я надеялся, что он не совсем испорченный юноша, а он оказался вконец испорченный. Забудь о том, что он тебе говорил. На, съешь конфетку.
Он достал с полки знакомую ей жестянку с облезлым узором, с натугой открыл крышку высохшими старческими пальцами, и пока Тунанк Выри жевала сахарную подушечку, сотворил какое-то колдовство. После этого смятение улеглось, ее охватило привычное чувство благодарности.
Кема тем же вечером вернули в темницу. А Тунанк Выри до утра не покидало ощущение, что она забыла что-то важное. Неприятное, но важное. Или не очень важное, но забыла. Хотя с первыми лучами солнца это прошло. Поводов для тревоги и так хватает – омураки, Дирвен, опасные пленники господина Арнахти. Незачем что-то еще выдумывать.
Дирвен уже второй час торчал на вышке возле загона с самыми отвратными на свете тварями. Долину накрыли водянисто-серые сумерки. Похолодало. Горы, как потекшее желе, постепенно сливались с унылой небесной хмарью. Скоро его сменит один из учеников старого мага – то ли Савендье, то ли Курочди, уже все их дурацкие имена выучил. А пока он злился и изнывал по глотку пива, потому что выносить соседство этой жути на трезвую голову – такая радость, что хоть вешайся.
Омураки словно были созданы для того, чтобы внушать ужас, омерзение и желание оказаться от них подальше. Величиной с лошадь, с вытянутыми зубастыми мордами выходцев из ночных кошмаров, после которых просыпаешься в холодном поту. Тощие, как будто не сегодня-завтра сдохнут, но при этом подвижные, текуче-гибкие. Их шерсть смахивала на клочья зыбкого тумана, по земле волочились длиннющие голые хвосты вроде крысиных. На лапах серповидные когти: один взмах, и кровища фонтаном, кишки наружу.
Сейчас их толком не рассмотришь – скользящие в сумерках бледные тени. Четыре пары мертвенно светящихся глаз как будто плавают сами по себе тусклыми шариками-светляками.
В дальнем конце загона, возле естественной скальной стенки, у них был сарайчик, однако им в этом сарайчике не сиделось. Все четверо пришли к загородке и вытягивали шеи в сторону усадьбы, порой тоскливо подвывали – негромко, но от их воя бегали по спине мурашки и позорно сводило живот.
Для таких случаев на наблюдательном пункте имелось ведро с крышкой. Сдаешь дежурство сменщику – вынеси за собой, неподалеку специально вырыли выгребную яму. А без этого никак, иначе караульщики все бы тут засрали: омураки внушали животный ужас, когда впору опростать кишечник и мчаться прочь сломя голову. Арнахти не задумывался о том, что его ученики от такой ежедневной вахты рано или поздно рехнутся?
Паскудные твари проявляли беспокойство, и если б не загородка с удерживающими заклятьями, наверняка рванули бы к усадьбе. Зачем – чтобы всех там сожрать? Так их же не морят голодом, в загоне гниет недоеденная репа и куски сырого мяса. И вода в корытце есть – ее наливают снаружи по желобу, чтоб не заходить лишний раз на их территорию. А им все равно неймется. Хотя почему неймется, этот маразматик, затеявший на старости лет поиграть с огнем, объяснить не может: мол, вы наблюдайте, наблюдайте, пока еще не набралось достаточного материала для выводов.
Сменил его Курочди, крепко сбитый нангерец с физиономией прилежного ученика. Чернявый, бровастый, нос картошкой – с Савендье они похожи, как родные братья, поначалу Дирвен их путал. Ручди моложе всех остальных и выше ростом, а Квельдо родом из северных провинций Ларвезы, волосы у него посветлей и пожиже, чем у местных, и черты лица тоньше. Все они из тех посредственных магов, которых Дирвен в грош не ставил: Повелитель Амулетов с толково подобранным арсеналом такую публику уделает в хлам, не особо напрягаясь.
Зато старичок-благодетель – шкатулка с двойным дном. Похоже, что по силе он не уступает Суно Орвехту или Шеро Крелдону. И насчет дырявой кладовки голову заморочил: наверняка это была обманка, то-то не хранилось там ничего ценного.
Зачем? Да затем, чтобы заезжий амулетчик изловил для него «Королеву роя»! Которая вовсе не сбежала от Арнахти, а никогда ему не принадлежала. Тогда получается, что он знал или хотя бы подозревал, кто такой Гвенгер из Овдабы? Неспроста же именно к нему подкатил… Дирвен хотел припереть к стенке Барвилу, но та почуяла жареное и всячески избегала разговора наедине.
И тогда получается, что у Дирвена больше прав на «Королеву роя», чем у кого бы то ни было, ведь это он ее раздобыл.